Повстанческая армия имени Чака Берри

Впрочем, есть у Янки и непосредственные, отчетливые описания ближайшего будущего, ожидающего нас «за поворотом». «Деклассированным элементам», «Особый резон», и еще, многие другие. О чем это? Что за новые чекисты, человеки с ружьем и маузером, маячат там, за темной пеленой «янкиного Апокалипсиса»? Может пустое все? Страхи? Да нет, вряд ли. Еще грядет диктатура поголовного либерализма и свободы, когда провозгласят «Мир и безопасность». Грядет диктатура, доселе еще неслыханная, при которой в доказательство лояльности станут требовать не слова, а САМУ ДУШУ.

Хотите знать, о чём я жалею больше всего, когда вспоминаю о Янке Дягилевой? Нет, не о том, что не спал с ней и не «трахался», наподобие Летова, не флиртовал с ней, наподобие Шапы, и не был в романтических отношениях, наподобие Богомякова. Я жалею только о том, что тогда, в рамках проекта «Великие Октябри», нам не удалось записать у Женьки Шабалова всех её песен. И теперь большинство её электричества существует только в гробовом, поносном и инферно-дебильном саунде производства студии Егора Летова. И мне теперь приходится, купив диск Янки, переписывать на аудиокассету только её акустические песни. Их я могу слушать. Их мне очень хочется слушать! Они так аутентичны самой янкиной душе. Но когда вслед за акустической песней начинает звучать летовский грохот и «индастриал», я стремглав кидаюсь к CD-проигрывателю, чтобы выключить, скорее выключить всю эту летовскую концептуально-постмодернистскую, грохочущую поебень! Господи! Как жалко-то! Ведь, ничего уже не воротишь!

на фото группа «Великие Октябри»

Часть 2

Несколько иное можно усмотреть в творчестве Егора Летова. С одной стороны, тексты его песен — это почти сплошные откровения, разящие, бьющие, как бы наотмашь, идеологемы, застывшие, как бы остановленные им, оттиски, пузырящегося и лезущего изо всех щелей бытия. С другой стороны, все эти разящие интонации и кадрированные рефлексы слишком уж явно рассчитаны на то, чтобы хорошенько стегануть сразить и поразить воображение слушателей. Летов ведет своеобразную войну против публики. И в этом отчетливо просматривается его стремление к распространению в ширь социальной действительности, но не в глубь понимания самого себя.

Было бы не справедливо не упомянуть, минимум 2 песни Егора Летова, в которых он пророчествует, то есть предсказывает некие события имеющие произойти в будущем.

Одна из них «Новый день», другая называется «Родина». Содержащиеся в текстах этих песен предсказания Летова о завтрашнем дне — наиболее характерные примеры того, как именно он пророчествует.

…Над моей землей воцарилась тень.
Будет новый день! Ясный, светлый день…

(слова из песни ГО «Новый День»)

А вот пророческая тирада из песни «Родина».

«Вижу: поднимается с колен моя Родина,
Вижу, как из пепла восстает моя Родина,
Вижу, как поет моя Советская Родина…»

(из песни Гражданской Обороны, «Родина»)

Что тут можно сказать. Пророческий смысл первой песни не превышает уровень текста: …Завтра будет лучше, чем вчера…

Предрекать такое, все равно, что декларировать идею победы Добра над Злом. Идея, разумеется, позитивная и нужная, но на настоящее пророчество, явно не тянет.

В следующей песне, если опустить определение «советская», как очевидно утопическое, ибо любому дураку понятно, что «Советская Родина» — понятие канувшее в прошлое безвозвратно. Поэтому если это его предсказание рассматривать просто, как возвещение славного, победного будущего, ожидающего наше отечество, безотносительно определения «советская», то это следует расценивать, безусловно, в положительном смысле. И лично я — горячий сторонник такой точки зрения. И утверждать надобно, разумеется, очень приятно и отрадно патриотическому чувству Летова, и меня и многих других, верящих в славное будущее России, людей. Но это утверждение основано на голой вере и исполнено более прекраснодушия, нежели очевидно знания. Точно так же, мог бы провозглашать идею светлого будущего своей страны и патриот Америки, и Израиля и даже, какой-нибудь, африканский патриот. Так что, это декларативное утверждение к пророчествам, в истинном смысле отнести можно так же с большой натяжкой.

Таким образом, Летов куда убедительней, когда говорит о реалиях для нынешнего, нежели когда пытается заглянуть в обозримое завтра.

Единственно, по-настоящему, проникнута духом истины фраза Летова, сказана о том, что «времени больше не будет», но и это, он, похоже взял из какой-то книжки, а не открыл для себя сам, в напряженных раздумьях о грядущем.