— Это турбюро нас специально в этот кукурузник засунуло. Китаянка проклятая, это она все подстроила! Она и такси это нам подсунула с этим потным водителем…
— В книжке тоже был кукурузник? — прервал он ее.
— Нет.
— Вот и успокойся. Что тебе еще предложила эта китаянка? — уставился он на пьяную, чувствуя, что скоро взорвется. — Может, сразу же и повеситься?
— Нет, — заморгала обиженно Кира, готовая вот-вот уже разреветься, — этого она мне не предлагала, но вместо Канарских островов какой-то клоповник с тараканами — точно! Скажи, Погорел, а почему ты мне никогда сам не рассказываешь про свою войну?
— На нас уже обращают внимание, не кричи, — попросил он. — Все только на тебя и смотрят, ты же в самолете находишься, а не в парке аттракционов, здесь нельзя себя так вести.
— Не больше, чем вон на того, — махнула она назад через свое плечо сжатым кулаком с оттопыренным большим пальцем в лысого типа. Судя по всему, отведавшего тоже уже коньячку, того самого типа из аэропорта, которого из него один раз уже вперед ногами выносили. Кучерявый, как успела она его уже окрестить, даже кого-то отчитывал по телефону, распекая за то, что какая-то сволочь взяла без спросу и угробила его новую тачку, купленную буквально вчера за приличное количество миллионов рубликов, угробила вместо старого служебного «шестисотого».
— Я же приказал, — хрипел в трубку лысый, вытирая пот со лба, — брать «мерина», нет же, блин… Я на кукурузнике на Канары лечу и не парюсь, ничего бы и с этой фифой не случилось, если бы и проехалась на доброй машине. Что ты мне несешь, не завелся, а новая тачка, значит, завелась, ну и где она теперь?! Короче так, мне плевать, что там учудил твой водила, тебе и все гаечные ключи в руки, вернешь мне автомобиль в первозданном виде, понял! Плюс полтора миллиона долларов, что в ее багажнике завалялись, и только попробуй мне заявить, что их там нет, сам знаешь, где тебя тоже не будет.
— Пусик, не горячись, людей всех побудишь, — прижалась к его плечу девица с размалеванными под потаскушку глазками, одна из тех особ ненасытного рода, которых в старичках в первую очередь привлекает кошелек и только уж потом все остальные половые способности. — Скажи, а ты про какую такую машинку говоришь, уж не про ту ли, что мне обещался?
— Отвали, дура, — дернул он нервно плечом, продолжая кого-то там отчитывать: — Что?.. Какие еще обстоятельства, ты мне что трепал? Я в аэропорту из-за тебя чуть ласты не склеил, а он еще и машину саданул. Не завелась, опаздывал… Вовремя все делать надо, а не через выхлопное отверстие, в кои-то веки собрался недельку отдохнуть… От машины вообще ничего не осталось, меня интересует багажник?
— Гражданин, — к нему уже спешили стюардесса, — отключите, пожалуйста, телефон и на полтона ниже, пожалуйста.
— Извините, — буркнул тот, повинуясь. — Вы бы лучше за собой следили, десять часов никак вылететь не можем, телефон ей мешает. Вон эта, — ткнул он пальцем в Кирин затылок, — орала и ничего, никого не разбудила, а мне нельзя по телефону поговорить. Все-все, отключаюсь, взлетайте.
— Есть, командир, — улыбнулась ему дежурной улыбкой бортпроводница. — Вы только не волнуйтесь.
— Мне-то чего волноваться, — самодовольно оскалился лысый, — накатаю на вас телегу куда надо, вот тогда и посмотрим, кто будет больше волноваться. Лишат лицензии, где будешь потом задом вилять?
— А вот в Штатах, — заметил спокойно Погорел, — одну вздорную особу сняли с борта самолета лишь за то, что она ткнула карандашом в бок храпящего соседа.
— Мы не в Америке, — хмыкнула Кира.
— Ты зачем так напилась, ведь могли и высадить?
— А не надо было наливать, не напилась бы, — огрызнулась тихо она, чтобы сосед сзади не слышал. — Пред смертью не надышишься, все должны дышать ровно и спокойно. А знаешь, зачем люди пристегиваются в самолете? Чтобы не парить по фюзеляжу во время свободного падения. — И с этими словами она демонстративно отстегнулась. — А еще я в книжке прочла, что когда потом главный герой приехал в аэропорт, — она достала злополучную книжку и ткнула в нее пальцем, — что когда он приехал после всего уже в аэропорт узнать о катастрофе…
— Кир!!!
— … то в списках погибших он нашел и ее фамилию тоже. Себя, кстати, он там не нашел!
— Ну, блин, все! — не выдержал Погорел, и рванул из ее рук проклятую книжку, — дай сюда. Когда прилетим, я ее тебе верну, а пока…
Но она даже и не думала расставаться с этой дикой вещицей, так в нее вцепилась своими ухоженными пальчиками, что… пополам! Ему — начало, а ей, чего и следовало ожидать — печальный конец. И неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы не внешний фактор. В их сторону по проходу зачем-то снова направилась знакомая уже стюардесса, скорее всего, сделать еще одно предупреждение лысому, так и не выключившему свой телефон и продолжавшему что-то там потихоньку в него бухтеть, посылая кого-то там тихим сапом куда подальше.