Повторение прошлого (СИ)

— Рзршите, здржный Пгрл доствлн, — пробасил он, стараясь вообще не дышать в помещение, кабы не надышать лишнего. И получив утвердительный кивок, впихнул в кабинет доставленного арестанта. Вот так этот «Пгрл» и оказался в небольшом, с мебелью из восьмидесятых, кабинете со старыми стенами серого цвета и с таким же старым, местами уже облупившимся, серым от времени и сигаретного дыма потолком. Кабинетик был еще тот, давно уже требовавший качественного ремонта и замены всей дряхлой мебели на что-то более приличное. Седой, давно уже уставший от жизни капитан что-то писал за своим столом, создавая видимость работы. Когда людям делать в рабочее время нечего, они ковыряются в носу, усмехнулся доставленный, что само по себе заставляло уже этого постороннего чувствовать себя сразу же виноватым по всем статьям, отрывающим своей виной других от работы. Чего нельзя было сказать о стареньком настольном вентиляторе, гоняющем воздух по комнате с ревом подбитого бомбардировщика времен второй мировой. Этот трудяга от работы никогда не отлынивал, перемалывая своим старым винтом не только застоявшийся воздух в этом пространстве, но, судя по всему, и само время, на которое ему, собственно, было начхать. Впрочем, как и самому капитану, состарившемуся в трудах под это гудение. За грязным окном накрапывал дождь, на сейфе красовался подсохший кактус, на стене весел старенький портрет самого железного чекиста в мире, а в углу стояли грязные сапоги милиционера, которого просто язык не поворачивается обозвать полицейским. Жалюзи подняты, стол служивого завален бумагами, а вдоль стенки разместился большой старый шкаф, под завязку набитый солидными делами и прочими мелкими делишками. Было бы тело, как говорится… Во всяком случае, именно так решил задержанный, прикидывая в уме, что и его дело тоже скоро займет достойное место в этом несгораемом шкафчике. Рукописи не горят! Дела, наверное, тоже… Капитан кивнул на единственный стул, чтобы тот присаживался, снова уткнулся в свои бумаги. Сцена из первого акта, в которой еще никто не стреляет, но ружье уже повесили на стенку. Ощущение нереальности происходящего, не покидавшее задержанного с тех самых пор, как он только оказался в стенах этого заведения, в этом кабинете только еще больше усилилось. Все здесь было как будто на своих местах, даже радиоточка с единственной волной, и та банально пылилась на шкафе рядом с форменной фуражкой из советских времен. И вместе с тем, здесь чего-то явно не хватало, а вот чего? Доставленный еще раз внимательно осмотрелся, пока капитан что-то там писал и вдруг понял, чего здесь больше всего не хватало, в этих стенах не хватало времени. Он не то чтобы остановилось, хотя и часы на стенке здесь тоже уже лет сто как не тикали, его просто здесь не было, иначе бы и вентилятор давно бы уже загнулся, пройдя на бреющем со стола, сметая все бумаги на своем пути и заваливаясь в смертельном пике со стола вниз. И лишь запыленный монитор от компа на столике возле стенки давал понять, что все реально. Доставленному даже удалось подглядеть краем глаза, что же капитан так внимательно скорее всего читал перед его приводом, оказывается заметку о какой-то Рабинович из Самары, погоревшей на взятке в десять миллионов рубчиков. И все бы ничего, если бы только эта дамочка не была полковником главного следственного управления. Погорел отвел глаза от монитора и тяжело вздохнул. Интересно, сколько этот сейчас попросит с него? Нисколько, тут же решил он. Судя по всему, этот поношенный капитан в лапу и не брал, поэтому в младших чинах и застрял на всю оставшуюся. Честным везде у нас разбитая дорога, взяточникам — почет, уважение и все остальное. Для видимости, иногда они берут своих же, чтоб народец ублажить борьбой с коррупцией и своим страху нагнать, чтоб не наглели сильно уж. Взяла бы парочку лимончиков и и успокоилась, нет, ей десятку подавай, а потом еще столько же. А это уже уровень не полковника провинции, милочка.