Повторение прошлого (СИ)

Продекламировал торжественно Иван отрывок из чьего-то стихотворения, провожая тоскливым взглядом удаляющуюся фигуру ничего не понимающей в юморе идиотки.

Запомни этот мир, пока Ты можешь помнить,

А через тыщу лет и более того,

Ты вскрикнешь, и в Тебя царапнется шиповник…

И — больше ничего.

— Похоже, что перестарались, — вздохнул он, — прав Вознесенский. Поэты вообще в жизнях больше всех понимают. Вадик, блин, а тебе не кажется, что она тебя куда-то послала?

— Ты можешь заткнуться, — попросил тот, не зная, что делать дальше, пошутили, называется. С каждым следующим мгновением Кира становились все меньше и меньше на эскалаторе, а разделяющая их пропасть все больше и больше. Чудесные розы, рассыпались по полу никому не нужным уже мусором, удивляя и притягивая взгляды тех, кому они вовсе не предназначались. Несколько изумительных цветков упало вниз на рельсы и прямо под колеса налетевшего вихрем состава. Длинные стебли, на которых еще недавно красовались огромные, радующие взгляд, благоухающие жизнью бутоны, в одно мгновение была обезглавлены и расщеплены на мелкие кусочки. Убийца-поезд же, приняв новых пассажиров, как ни в чем не бывало отправился дальше, увозя с собой в черноту подземелья одних и оставляя на перроне других, разбросав по рельсам не просто изуродованные цветы, а нечто большее, что очень трудно в жизни найти, но зато очень легко потерять. Поезд уехал, а загнанные под потолок потоком ветра несколько лепестков роз еще долго продолжали кружиться, медленно опускаясь на пути в своем прощальном вальсе, будто летние бабочки среди холодной зимы, еще живые, но уже самой же этой жизнью приговоренные к смерти. Созданные для красоты, они и умирали красиво, даже в последнюю минуту своей жизни радуя взгляд своих невольных убийц.

— Так и будешь стоять, — кривая ухмылка исказила лицо Ивана, — или все же хоть что-то предпримешь? Уходят золотые погоны, ох уходят… Впрочем, дело твое, найдем мы тебе еще бабу, их в любом случае больше мужиков. И все из себя что-то корчат, даже поцеловать нельзя, сразу шипами по роже. На, утрись, — протянул он другу носовой платок. — Вся морда в крови от колючек, Вознесенский как в воду глядел, когда свой стишок сочинял.

Погорел взял платок и приложил к кровоточащему лицу. А его придурковатый друг (по мнению Киры) в это время недобрым взглядом принялся наблюдать за парящими в воздухе лепесточками; дождался, пока они нежно укроют своими нежными тельцами черное полотно путей, и принялся подбирать с пола уцелевшие розы. Подняв с пола последнюю и пересчитав их, он без всякого сожаления вытащил из букета лишнюю четную, которую тут же и подарил проходящей мимо симпатичной девице с черными волосами, которая даже немного растерялась от такого неожиданного внимания, шарахнувшись от него как от прокаженного.

— Девушка, — бросил он вслед пугливой, — может, познакомимся?

— Эльза, — послышалось в ответ и только еще гулкое шлепанье в ответ тысяч спешащих по своим делам ног.

После этого их дурацкого розыгрыша прошло уже несколько месяцев. И теперь, похоже, уже разыгрывали его самого. Он стоял на том же месте и был на все сто процентов уверен, что сейчас видел именно Киру, ошибки быть не могло, которая таким вот образом сейчас ему мстила. И ведь на том же самом месте и с кем! Она вся в красном, а он в белом, как они и мечтали не так давно в ожидании отпускного счастья. Точнее, в белом — какой-то козел, а он как всегда в черном, но только с побелевшим лицом. Щелкал перед носом пальцами, пытаясь привлечь к себе хоть какое-то внимание, полицейский, а второй чувак в форме просто пока вежливо пытался нацепить на него и защелкнуть на запястьях привычные уже браслеты. Вот и посвиданкался с Грибоедовым, вздохнул Погорел. И этот тоже уже против него, как сговорились все.

— Гражданин, ау…

И тут за нарушителя порядка вдруг вступилась дежурная по станции, еще раз доказывая всем и каждому, но в первую очередь самой себе, что мир не без добрых людей.

— Оставьте его, — сказала она. — Не видите, человек не в себе.

— Так мы его в себя и возвращаем, — отчеканил сержант. — Не таких возвращали.

— Вроде не пьяный, — определила на глаз дежурная, — и даже не обкуренный. Привиделось что-то, вот и соскочил. Верно говорю?

Погорел кивнул, в мыслях продолжая все еще находиться там в своем том давнишнем не очень удачном розыгрыше.

Глава 20