POWER

Что такое любовь? И любовью ли мы называем её саму. Нам ли, уверовавшим в неё, в ней сомневаться. Вы смеётесь над влюбленными, будучи лишенными этого чуда; и вы смеётесь и сожалеете о тех, кто этого чуда лишён. Так ли всё гладко? Никто в этом мире не согласится с вами. Но, зачем портить праздник. И кто сказал, что он может закончиться. У бесконечности нет предела. Чудо может быть вечным. Чудо может быть. Любовь должна быть! Счастье должно быть! Бесконечность с вами, влюбленные. Вот только, не сведите её в свои рамки. Счастья вам! И вперед!

– 1 –

– Так и сказал, украду? – спрашивал Громов Антона. Он сам позвонил ему в среду вечером.

– Да, вырвалось. Я не знал, что мне ещё сказать. И знаете, я, как вы и говорили, сделал всё, и делаю. Я убрался, отжимаюсь, читаю, уже третий день. И я так быстро поднимаюсь с постели, и… вы меня словно зарядили. Я как будто стал, или становлюсь, другим. Я… Мне так здорово! Я даже не знаю, как это всё назвать…

– Это только начало. Это разминка. Пробник. А ты знаешь что?

– Что?

– Укради её.

– Кого?

– Как кого? Марину.

Антон рассмеялся в трубку.

– Что вы имеете в виду, Игорь Анатольевич?

– То, что я сказал. Вернее, то, что ты сказал Марине. Ты же держишь слово? Ты же отвечаешь за свои слова? Сказал – сделал.

– Подождите, это было… как бы так сказать, это метафора, что ли…

– При чём здесь метафора? Это заявление о намерениях. Как ты говорил, если она будет отказываться, ты её украдешь. Подкати к ней ещё раз. Маловероятно, что она сейчас просто так согласиться на твое предложение. Откажет, и ты сделаешь то, что обещал в этом случае сделать.

– Игорь Анатольевич, я не понимаю, вы это серьезно?

– Абсолютно.

– Но… Как… Это же… Как… Игорь Анатольевич.

– Придумай.

– Подождите…

– Всё, мне пора. Пока. Укради её!

– Антоха, ты сдурел?!

– Считай, что это так.

– Трезвый?

– Угу.

– Точно?

– Как стекло.

– Я сразу так тебя зауважал! Сейчас Ромарио наберу. Стоп.

– Что?

– Вздохни глубоко.

– Ну?

– Ещё раз. Ты это всё серьезно?

– Абсолютно.

– Угу. Нужно было пять лет прозябать в институте, чтобы разродиться хоть на какое-то приключение. Я за тебя. Кстати, план есть?

– Да нет ни хрена. На ходу слепим.

– Ромарио не понравится.

– Алло, Рома, есть время? Под статью попасть не хочешь? Вот все хотят, а он нет! Ты выходной сегодня? Гони к универу на своем золотом «форде». Когда-когда, прямо сейчас. Вопросы потом. А нынешний вопрос касается смерти. Нашей! Умрем за друзей и за любовь. Бу-бу-бу. Всё, через полчаса на Ленинградке у метро.

– Итак, кто из нас самый привлекательный и обаятельный? – спросил Сергей. – Очевидно, я. Но меня Марина знает в лицо, тебя, герой, разумеется, тоже знает… в лицо. Остается наш слон.

– Вы что хотите сотворить? – непонимающе спросил Рома.

– Банальное похищение, самое обычное. А ты о чём продумал?

– Вы в себе?

– Ладно, Ромарио, не парься ты так, всё выйдет как надо.

– Как?

– Весело!

– Иди ты!

– Погнали, банда

– Вы хоть понимаете, что здесь кругом камеры?

– Я предусмотрел всё. Вот удостоверение журналиста. А это скрытые камеры. Улыбнемся, мушкетеры!

– Чтоб вас всех…

– Не женись, Антоха. Станешь таким вот занудой.

– Сверим часы.

– Ну, Тоша, если она будет не одна!

– Все четверги она одна. Все три четверга, что я видел…

– Убедительно.

– Решим по месту.

– Грохнем лишних свидетелей?

– Вот из этой игрушки. И закопаем.

– Прямо на шоссе.

– Она! – восхищенно вскрикнул Антон.

– Мылимся. К тачке. Ромарио, ты же не зря как итальянец.

– Карамба.

– Я сказал итальянец, а не испанец, хотя, какая разница.

– Жестче, текст не меняй, лучше молчи.

– Антоха?

– Стрёмно.

– К черту! Погнали. Цветы хоть в багажник кинул?

– Нет, воткнул в дверь.

– Марина Кочнева? – как можно злобнее и жестче произнес Рома, когда Марина, проходила мимо его автомобиля, припаркованного недалеко от метро «Аэропорт», на Ленинградском проспекте.

– Я, а вы кто?

– А вас это не должно беспокоить. Садитесь в машину, вот в эту. Дальше диалог будет вестись с вашими родителями. И не делайте резких движений. Вы уже поняли, что у меня в руках? Да, вы ощущаете в своем боку дуло. Не будем терять время. Дерните вот эту ручку двери – она откроется.

Марина оказалась в таком шоке, что что-либо сделать не то, что ей командовали, она не могла. Она даже не могла сообразить, подумать, предположить, что такое когда-то с ней может произойти. Она даже не понимала, что сейчас с ней происходит. Её подтолкнули в салон.

Легкая шапочка опустилась на голову Марины, полностью скрыв её лицо. Она перестала что-либо видеть. С обеих сторон открылись двери, и к ней подсели ещё два человека, тут же зажавшие её между собой. Машина тут же рванула с места.

– У моей мамы много денег. Вы этого хотите?..

– То, что мы хотим, за деньги не купишь, – раздался жесткий голос со стороны водителя.

У Марины все похолодело внутри.

– Давайте… – начала она.

– Давайте помолчим, – раздался тот же голос.

Автомобиль набирал скорость.

Тишина. Лишь стук движка, да шелест шин.

Через какое-то время машина съехала с трассы. «Лес, – подумала Марина, – мамочки…»

Остановка.

– Медленно выходи. Руки мы тебя свяжем, и будем направлять. Договорились? И без глупостей.