POWER

Тонкая полоска света всё ещё разделяла горизонт мироздания на два противоположных мира. Нет единого и бесконечного. Нет единого. Есть бесконечное. Бесконечное многообразно. Границы разделяют меня на два мира, границы делят меня на двух меня. Я многообразен и бесконечен, поскольку я и бесконечность это одно целое. Где я истинен? Где я един? Когда я истинен и един? Только для самого себя, только для настоящего пути я уникален. Я так решил. Я так хочу. Это моя бесконечность. Это мой я. Вы думаете, что видите меня сегодня таким же, как вчера? Я уже сменил путь. Меня уже нет рядом с вами. Это мой след…

– 1 –

Назвать лето аномальным стремятся те, для кого предыдущее запомнилось прохладным. Июль ничем не уступал июню. Разве что грозы порой разбавляли невыносимую жару, да ливневые дожди на какое-то время прибивали пыль и вносили сладостную свежесть в летний воздух.

Сессии в институтах закончились, началась эра вступительных экзаменов.

Вот уже целую неделю, как Марина с мамой отдыхали на Кипре, вот уже две недели, как Антон работал секретарем у Григория Алексеевича Силантьева в АО «Аргус-ТЭК». Вот уже пошёл второй месяц, как Антон встречался с Мариной. О том, что Марина встречается с Антоном, а вернее, с кем-то встречается, мама Марины только догадывалась. Она об этом всегда догадывалась, и если, на её взгляд, в этом не было ничего из ряда вон выходящего, она не обращала на это внимания. О серьезных отношениях дочери она ещё не думала, как не думала и сама Марина. Во всяком случае, в этом была уверена мать. О том, что Антон работал секретарем в АО «Аргус–ТЭК» не знал никто, кроме Громова, ну и самого Силантьева. Сфера его деятельности для его знакомых заключалась в интернет сделках с его старшим партнером. О партнере также он не распространялся.

Работа, хоть и далеко не пыльная, да еще подразумевающая свободный график, отдалили Антона от друзей, ставшие считать его снобом, а бесконечные свидания с Мариной лишь утвердили их в этом мнении.

Как и предполагал Громов, Антон мгновенно понравился Силантьеву, и тот уже через пару недель условного испытательного срока давал ему поручения по передаче той или иной корреспонденции. По возможности, когда рядом не было охраны, время от времени сопровождающей его, и корреспонденция не была прочно запечатана, Антон вскрывал её, делал с неё копии и передавал Громову. Последнего совершенно не устраивала эта бесполезная информация.

– Так что вам надо? – возмущался Антон. – Я итак работаю крысой, а вас всё не устраивает и не устраивает.

– Ты не крыса, Антон, ты скрытое оружие. А вероятность настоящей пользы тех бумаг изначально была сомнительна. Но вдруг…

– Зачем было рассчитывать на «вдруг».

– Вдруг никогда не стоит спускать со счетов. Важно куда он ездит и с кем встречается. Это даже важнее бумаг.

– Ну, вот вчера он встречался с каким-то пожилым юристом, евреем, как мне показалось. Может, ошибаюсь.

– Это Ефимыч, мой бывший партнер. О том, что он меня сдал, я понял ещё в марте. Чего ему не хватало? Думал, меня списали, а он на старости лет окажется на самом верху, у трона. Не изучена человеческая природа, и никогда не будет изучена.

– Обо мне вы такого же мнения?

– Что ты. Сейчас нет. – Игорь Анатольевич рассмеялся. – Человек существо растекающееся. На него редко, когда имеет смысл полагаться до самого конца. Лишь в критические моменты на него можно рассчитывать. Он просто может не успеть среагировать.

– Так что с «Аргусом»?

– Наблюдай. Помнишь, в начале сентября должна состояться сделка с «Самсоном», которой состояться не должно.

– Должна, но между «Самсоном» и вами. Но, как, если вы сами говорите…

– Критический момент.

– Вы готовы выжидать?

– Я готов на всё. Не будем повторять матчасть. Ты когда домой?

– Как босс отпустит. Через неделю. Дождусь Марину…

– И тут же покинешь?

– Ну, что вы…

– Помни, что я тебе говорил.

– Игорь Анатольевич!

– Да, всё у тебя хорошо. Тебе пора?

– Нужно закинуть кое-какие документы… в «Самсон».

Силантьев был в прекрасном расположении духа.

– Привет, Антон!

– Здравствуйте, Григорий Алексеевич!

– Всё просто замечательно! Закинешь бумаги в «Самсон», – машину я уже выделил, – и можешь быть свободен, как июльский ветер.

– Вы в таком отличном настроении.

– Последний штрих. Нашим партнерам нужен будет месяц на формальные процедуры, и к сентябрю мы станем мощнейшей нефтяной компанией!

– Вы всё равно такой необычно веселый, – осмелел Антон.

– У меня сегодня встреча с дочкой. Её мать меня ненавидит, но иногда даёт поболтать с ребёнком.

– Взрослая, дочь?

– Студентка.

– Я со студенткой встречаюсь, – гордо заметил Антон, но тут же запнулся, сообразив, что сказал что-то нелепое. Он тут же добавил: – Что, в общем-то…

– В твоем возрасте по-другому и быть не может, – перебил его Силантьев. – Любишь?

Антон покраснел.

– А как у вас с дочерью? – спросил Антон, не ответив на вопрос Григория Алексеевича.

– Да не всё так, как хотелось. Сколько уж лет прошло. Но, я её люблю.

– А она?

Силантьев задумался.

– Каждый раз узнаю что-то новое. Ну, давай! Через десять минут будет авто.