Позабытые острова

Такой же вывод сделал из своих наблюдений несколькими десятилетиями раньше Луи Роллэн: «Скука, смертельная скука царит во всех хижинах среди этого населения, некогда столь жизнерадостного и энергичного»[4]. Но дело не в одной скуке. Продолжается, хотя теперь уже не повсеместно, физическое вымирание туземцев. За столетие численность населения уменьшилась в десять раз, а с начала колонизации — в двадцать пять — пятьдесят раз. Целые долины запустели. Какой безнадежностью проникнуто описание долины Ханаиапа на острове Хива-Оа, которую посетил Даниельссон. «Я давно, — пишет он, — перестал питать какие-либо иллюзии относительно маркизских деревень, но Ханаиапа меня потрясла…

Возле лужи со стоячей, дурно пахнущей водой выстроились штук шесть жалких лачуг из гнилых досок и ржавой жести. Женщина с распухшими ногами сидела на опрокинутом ящике, тупо глядя перед собой. Больше ни души не было видно. Мы заглянули в ближайший дом, чтобы узнать, нельзя ли тут отдохнуть. Одна-единственная комната без какой-либо мебели, пол прогнил… В углу, тяжело дыша, лежала старухи с опухшими суставами. Рядом с ней сидел мужчина с язвами на руках и лице (видимо, проказа); он сколачивал длинный ящик (гроб. — С. Т.)…»

Таковы «идиллические» картины, представляющиеся наблюдателю на некоторых островах Восточной Полинезии в наши дни необычайных успехов науки и техники.

Казалось бы естественным, что но контрасту с мрачной действительностью прежняя жизнь островитян покажется исследователю, хотя бы по рассказам и воспоминаниям стариков, счастливой, светлой… Многие этнографы поддавались такой иллюзии. Но Даниельссон, трезвый наблюдатель, беспристрастный этнограф, не обольщается романтическими воспоминаниями и буколическими описаниями «счастливых островов», не впадает в идеализацию прежнего быта островитян. Условия жизни на Маркизских островах, где мало удобной для обработки земли, где небольшие плодородные долины разобщены горными хребтами, непригодными для жилья, были всегда тяжелы, куда тяжелее, чем на других архипелагах Полинезии. Маркизцам приходилось вести трудную борьбу за существование; при этом и чисто территориальная разобщенность поселений сыграла свою роль: на островах то и дело вспыхивали межплеменные войны, сопровождаемые жестокостями, включая обычай каннибализма (почти на всех других островах Полинезии он отсутствовал).

Теперь же к трудностям прежней жизни прибавились бедствия, принесенные колонизацией.

Конечно, слишком сгущать краски не следует. Островитяне и сейчас умеют пользоваться теми благами, какие дает им тропическая природа, они стараются получить что-то и от европейской культуры, как ни скупо отпускаются им ее дары. Но получаемая таким путем довольно причудливая смесь старого с новым производит двойственное впечатление. При чтении книги Даниельссона это впечатление еще усиливается благодаря полуироническому стилю повествования, излюбленному автором. Достаточно прочесть его красочное описание торжества в «столице» архипелага Атуане по случаю официального французского праздника четырнадцатого июля: оно началось парадом в мундирах под флагштоком и пением «Марсельезы» на своеобразный полинезийский лад, а кончилось старинными плясками в набедренных повязках с имитацией каннибальского пира.

Очень показательна также для современного состояния экономики и культуры маркизцев, составленная автором в типичной для него манере грустной иронии таблица «условий жизни на Маркизских островах»: фруктов там много, но рыбу и мясо достать трудно; приобрести землю почти невозможно; здравоохранение — один врач и один фельдшер на весь архипелаг; школ — шесть, зато церкви «чуть ли не в каждой долине»; сообщение с внешним миром очень нерегулярное, а в пределах островов почти отсутствует; почта «существует, когда вождь не ленится и не забывает раздать письма» и т. д.

В общем, полинезийский «рай», к которому стремятся мечтатели из разных европейских стран, оказывается на поверку таким местом, где туземцы медленно вымирают, а оставшиеся впадают в апатию; приезжие же порой только и мечтают, как оттуда выбраться. Даниельссон передаст, например, разговор с поселившимся на острове французом, который поинтересовался, нельзя ли ему как-нибудь перебраться в Швецию.

Книга Даниельссона замечательна не только тем, что дает правдивое, лишенное иллюзий изображение современной жизни на Маркизских островах. В ней много любопытного и помимо итого. Например, представляют большой интерес сообщаемые автором сведения о художнике Поле Гогене, который, как известно, провел на Маркизских островах свои последние годы; Даниельссон рассказывает о печальной жизни Гогена на Хива-Ое, о его огромной стойкости и энергии, о его смерти.

Книга Даниельссона написана в таком увлекательном стиле, так наполнена кипящей жизнью, описаниями приключений, неожиданностями, яркими характеристиками, что увлечет даже тех, кто мало интересуется далекими островами Полинезии.

С. А. Токарев

1. По пути в рай