Позади Москва

Лейтенант Козлов оказался моложе его самого лет на десять. Он с комфортом размещался в здании школы и пил сок из литрового картонного пакета. Половина парт в классе была навалом сдвинута в дальний от входной двери угол, и места было много. Рядом с лейтенантом сидел кто-то из местного школьного начальства, в противоположном углу того же класса, прямо на сдвоенной парте, спал обнимающий автомат боец, а на другой копался в железяках еще один. Начал лейтенант с того, что вновь проверил документы прибывших. Николай не сомневался, что, еще не отпустив рядового назад на пост, он объявит всех пятерых «поступающими в свое распоряжение», и не собирался возражать ни словом: ему стало уже все равно. Но Козлов ничем не показал, что формально имевший тот же чин лейтенант Ляхин с его людьми нужен ему хоть зачем-то. Это действительно был сборный пункт, только не такой, какого можно было ожидать.

О раненом договорились быстро: Козлов пообещал запросить сантранспорт, как только восстановится связь. Рация у него была, но связь то доставала до штаба батальона, то нет. Вот сейчас как раз нет, и уже довольно давно, часа с три.

– Что там, впереди?

У Николая едва не вырвалась пара конкретных слов, но он постеснялся произносить их вслух перед молодым. Вообще лейтенант ему понравился, хотя он не был каким-то там «чудо-богатырем». Спокойный парень лет 25 или около того. Почему-то с летными «крылышками» значит, ВВС. Небоящийся.

– Хреново там, впереди. А что, до вас не доводят?

– Еще как доводят. 25-я бригада отошла вчера большей частью. Арьергард – сегодня утром. Остатки бригады, я бы сказал. Группы по 2–3 человека выходят до сих пор. Ваша чуть ли не самая крупная, да еще с офицером.

– Тогда в чем вопрос?

Лейтенант разъяснил то, чего Николай и остальные не знали. Как и под Гостилицами, под Таменгонтом стояли зенитчики, но сейчас их увели в Кронштадт. Город будут держать, все стягивают туда.

– А Питер? – вырвалось у Николая и Вики одновременно. Слово «Город» с большой буквы, явно читаемой в речи, произносили местные.

– Какое там.

Все помолчали. Задачей взвода под командованием лейтенанта было задерживать и направлять выходящих к своим одиночек и «считать пролеты». Но пролетов почти не было. Ни беспилотников, ни прочих.

– Мы тоже за последние часы не видели, – пришлось подтвердить Николаю. – Хотя… Пара инверсионных следов на большой высоте. Это не считается, наверное. Но бригаду той ночью раздолбали именно вертолетами. И 25-ю добивали с их же участием. Зенитные ракеты же на сотни километров дотягиваются, насколько я знаю? Почему их не сняли? Почему нам не помогли отсюда?

Лейтенант посмотрел странно.

– На счету бригады уже до 40 пораженных воздушных целей, – раздельно произнес он. – В большинстве крупные БПЛА и крылатые ракеты, но в том числе и несколько вертолетов. Это я знаю совершенно точно. Откат, слышал такой позывной, нет?

– Откат?

– Да. Откат, Откат-2 и так далее? В Кронштадт ребята ушли только с утра. Пару дивизионов довольно сильно потрепали, но они работали, как надо, не наезжай…те. Товарищ лейтенант.

Николай оглядел своих.

– Кто-нибудь из вас видел, как ракетчики сбивают вертолет? Хоть один?

Все так и молчали. В слова лейтенанта хотелось верить, но никто не подтвердил их даже кивком.

– Пулеметом с тягача на моих глазах задели одного, – хрипло произнесла Вика. – НСВТ, крупнокалиберный. Я сама попала точно, и даже раза два. Но ему вообще по фигу было. Про «откаты» мы только то знаем, что это из-за них у нас нормальных приборов ночного видения не было ни хрена. И зенитных средств кот наплакал. И легкие тягачи вместо нормальных БМП.

– Товарищ лейтенант, нам бы поесть чего.

Николай четко видел, что девочка уже начала накручивать себя. Происходило это очень быстро, в чем не было совершенно ничего удивительного, учитывая ее свежий анамнез. Но такое лучше рубить на старте, иначе кончится плохо. Впадет в то же, что было всего-то полдня назад – и привет. Придется или здесь бросать, или… Да без вариантов. Бросать здесь, потому что вернуть ее к норме – задача для профильной клиники и ласковой мамы. А не для терапевта с полупустой санитарной сумкой.

– У-у, конечно.

Лейтенант Козлов впервые повернул голову к «кому-то из местного начальства», сидевшему в метре от него мужчине в пиджаке, который все время до этого момента просидел тихо, как мышь, и только таращил глаза.

– Извините, что не предложил. Вы организуете? И раненому прилечь с комфортом.

Мужчину как прорвало, он многословно довел до всех, что вот он, что вот сейчас, что вот все организует уже буквально вот-вот. Николай не любил таких никогда, но по работе имел с ними дело ежедневно. Отключив уши, он снова обернулся к лейтенанту.

– Что про Питер слышно?

– По общему радио – ничего. Телевидения нет второй день. Или третий. Электричества в районе нет совсем. Сосновоборская АЭС заглушена, ясное дело. Северную и Первомайскую ТЭЦ раздолбали высокоточным оружием, крупнокалиберными управляемыми бомбами. Причем по нашим каналам говорили, что коллеги сбили аж «Спирит». Буквально мамой клялись! Снова не поверите?