Позади Москва

Ключевые офицеры Оперативного управления штаба Центрального фронта и собственно командующий фронтом были убиты взрывом мощной мины, установленной непосредственно за дверью кабинета совещаний Главного командного пункта. Дверь, разумеется, была стальной, но конструкция мины предусматривала поражение «живой силы» даже при непробитии: важнее было даже частичное нарушение целостности двери. Впрочем, установивший ее полковник Российской армии об этом не знал: ему было сказано, что мина имеет направленное действие, пробьет до одного дюйма брони, после чего поражение людей в закрытом помещении будет обеспечено вторым компонентом тандемного боеприпаса. Эта часть инструкции соответствовала маркировке на корпусе мины – понятной пиктограмме в виде серии широких фосфоресцирующих стрелок. Но она не соответствовала правде. Мина не имела индекса, не состояла на вооружении ни одного государства, но была произведена израильской государственной компанией IMI. Что сыграло бы свою роль, если бы тот агент, который должен был ее установить, был раскрыт. Но все прошло по плану. Опоздавший на совещание полковник быстрым шагом вошел в приемную, торопливо ответил на приветствие дежурного офицера, приблизился к его столу и рассыпал бумаги из папки, которую держал в руке. Нагнувшегося за ними дежурного он застрелил двумя выстрелами из малошумного пистолета. Промахнуться с такой дистанции было невозможно, а даже малый калибр пуль обеспечивал при попадании в голову гарантированную гибель жертвы. На камеры под потолком, уже выдавшие картинку на пост охраны, он не обратил никакого внимания. Подойдя к внешней двери вплотную, поставил на пол старомодный «дипломат», в котором находилась мина, переданная ему пять месяцев назад и хранившаяся с тех пор в его личном сейфе. Открыл наружную дверь, установил чемоданчик ребром вперед, раскрыл «книжкой». Несмотря на то что секунды шли, проверил ориентацию мины, оттянувшей ему все руки. Движение тревожной группы с поста охраны до кабинета совещаний занимало не менее трех полных минут, с ближайшей промежуточной точки дежурства – минимум две. Задыхаясь от сердцебиения, полковник достал из кармана маленький кольцевой ключ, внешне похожий на тот, какими меняют сменные фильтры в домашних системах очистки воды. Наложил его на выступающую из корпуса мины деталь, провернул в отмеченном полукруглой стрелочкой направлении. Услышал явственный щелчок внутри корпуса. Согласно инструкции, с этого момента у него была одна минута ровно, чтобы покинуть зону поражения, находясь с тыловой части активированной мины. Именно поэтому он не собирался открывать внутреннюю дверь, ставить даже закрытый «дипломат» внутрь и пытаться уйти. Представили себе зрелище?

Принеся мину на Главный командный пункт еще вчера, он потратил полный день, чтобы отработать все детали плана. Сформированного только «в целом», как концепция, и безнадежно проигрышного без инициативы in situ. Было просто парадоксом, что он думал и действовал «урывками» на фоне требуемой от него части работы по управлению войсками воюющего фронта, работы самой настоящей. Это было несмешным, но парадоксальным, вот такой вот каламбур. Последние три года службы в штабе Центрального военного округа полковник получал в дополнение к «окладу денежного содержания» по полмиллиона долларов в год. Целиком переводимых на его счета в трех разных банках, располагавшихся собственно на территории США, на Каймановых островах и на французской Корсике. Всего-то за несколько минут риска в день. В момент, когда он получил от своего бессменного куратора мину и инструкцию, в ноябре прошлого года, его плата была рывком повышена до двух миллионов долларов в год. Самых настоящих, реальных: даже будучи невыездным, он имел возможность в этом убедиться – онлайн-банкинг позволяет очень многое. Было бы обидно, что он не может ими пользоваться, если бы не перспектива. Перспектива для него лично, противопоставленная перспективе обреченной страны в целом.