Позади Москва

Вика улыбнулась, когда взяла в руки потертый учебник, верхний в одной из стопок, явно предназначенной для всего класса. Книга была теплая на ощупь. Мягкая. Ею много пользовались, явно годами, такое всегда чувствуется. И смешная фамилия была у редактора: Бухтояров. Наверное, с такой фамилией не просто служить в армии. А вот год издания оказался довольно свежим: 1988. Несколько лет до ее рождения. Тогда еще был СССР. Когда Союза не стало? Это точно был 1991-й год, и странно, но она не помнила дату. Впрочем, она была не историк или какой-нибудь политолог, значит, простительно. Вот с какими профессиями сейчас вообще плохо… Историкам, археологам, искусствоведам… Специалистам по рекламе, по менеджменту, маркетингу, пиару и хренару во всех их многообразных гламурных проявлениях. Вот кто сейчас попрыгает, если успеет…

Усмешка вышла недоброй. И нечестной. Все они попрыгают теперь: кто выше, кто ниже. В меру способностей. Она вот здесь. Телевизора Вика не смотрела со вчерашнего утра: днем дома, в последний день, было не до того, а с тех пор не было случая. Но зато она послушала радио в автобусе, когда ехала со сборного пункта в Сертолово-2. Дело было плохо, совсем. Натовцы взяли Калининградскую область одним махом, перехлестнули через Прибалтику и двинулись по направлениям, названия которых вызывали реальную дрожь: настолько они были знакомыми и привычными. А все слова про «упорное сопротивление», «нанесение тяжелых потерь» и тому подобное были какими-то ненастоящими. Не верилось в них: слишком чужеродно они звучали среди произносимых теми же комментаторами и дикторами слов о «выражении министром иностранных дел глубокого возмущения и озабоченности» и «попытки привлечь внимание международной общественности к серьезности сложившегося положения», к «недопустимости» того и сего. Фальшиво.

Радио у нее было свое – просто одна из фичей в сотовом телефоне, который, кстати, пока не отобрали, хотя грозились. Видимо, до той же присяги. В автобусе было полно пустых мест, а рядом с ней никто не сел, не попытался познакомиться. Все были заняты или своими собственными мыслями, или тихими разговорами с уже знакомыми соседями. Уже тогда это зацепило Вику, и понятно, что дальше будет еще труднее. Теперь воспоминания об этом смазались, слишком многое уже случилось за это долгое утро, но фон остался и мешал думать.

Чтобы отвлечься, она начала листать этот же учебник, иногда задерживаясь взглядом на отдельных абзацах или иллюстрациях. Ядерные взрывы, химические бомбы и химические артиллерийские снаряды в разрезе – полный примитив. Только где-то к середине дело пошло: внешний вид индикаторов-сигнализаторов, измерителей мощности дозы, довольно сложные таблицы. Она заглянула вперед – там была тактика: схемы развертывания отделения и прочее такое же, совершенно ей чужеродное. Поэтому легче оказалось вернуться. Сев за ту же первую парту и выставив ноги в проход, Вика попыталась вчитаться, чтобы понять, насколько это действительно «ее». Возвращаться к маме она не собиралась ни при каком раскладе, но даже в РХБЗ наверняка есть какие-то пока не знакомые ей подразделы, специализации. Можно с утра до ночи оборудовать при помощи большой лопаты «площадки дымопуска», столь эстетично в учебнике прорисованные. А можно, наверное, сатанински смеясь, мешать в больших железных бочках компоненты отравляющих веществ…

Она только-только успокоилась и начала реально получать какой-то интерес от чтения, когда дверь открылась снова. Вошел тот же самый лейтенант и с ним старший лейтенант, на три или четыре года постарше первого.

– Встать, – глухо буркнул он, хотя она и сама уже вскочила, успев закрыть книгу и хлопнуть ею о стол. – Читаем? Развлекаемся?

Почему-то он сразу был настроен против нее, и это было обидно и непонятно. В конце концов, когда их команду привезли в Сертолово после довольно короткого пути в автобусе, все было нормально. Встречающие автобус младшие офицеры быстро распихали два десятка человек по воинским частям: в основном куда-то в ОБС тыла – эту аббревиатуру она никогда раньше не слышала, – меньше в 10-й ОБ РХБЗ. Один человек попал в Н ОПО, и, что это может означать, она тоже не уловила.

– Ну?..

– Измеритель мощности дозы ДП-5В предназначен для измерения уровней гамма-радиации и радиоактивного загрязнения различных поверхностей по гамма-излучению и позволяет обнаружить бета-излучения, – неожиданно для себя самой изрекла Вика. Ей вообще не было ясно, что можно сказать, и слова из только что прочитанного вытолкнулись ее легкой головой на язык как-то сами. – Прибор имеет звуковую индикацию ионизирующего излучения на всех поддиапазонах, кроме первого. В комплект прибора ДП-5В входят…

Оба офицера оцепенели, буквально как дети. Ободренная этим зрелищем и внезапно нахлынувшим ощущением того, что экспромт оказался попаданием точно в цель, Вика продолжила тем же тоном дальше и дальше по ходу раздела.