Позади Москва

Оба офицера оцепенели, буквально как дети. Ободренная этим зрелищем и внезапно нахлынувшим ощущением того, что экспромт оказался попаданием точно в цель, Вика продолжила тем же тоном дальше и дальше по ходу раздела.

— Блок детектирования имеет поворотный экран, который может фиксироваться на корпусе блока детектирования в положениях «Б», «Г» и «К»… В положении «Б» открывает окно в корпусе блока детектирования, в положении «Г» окно закрыто экраном, в положении «К»…

Она только набирала воздух, чтобы не остановиться, — собственно с текстом проблем не было. Никакой «фотографической памяти» Вика не имела, не цирк. Но «память вообще» у нее была отличная, а все последние годы она непрерывно и действительно серьезно училась. Поэтому воспроизвести почти точно, слово в слово буквально десяток минут назад прочитанный текст ей было легко.

— Подготовка прибора к работе и проверка работоспособности!.. — возвестила она начало следующего раздела.

— Стой.

Она остановилась, воспользовавшись моментом, чтобы втянуть в легкие побольше воздуха: компенсацией за последнюю минуту.

— Это Бухтояров? Какая страница?

— Двадцать восьмая, — ответила Вика наугад.

— Для служебного пользования, к слову, — буркнул старший лейтенант, коротко повернувшись ко второму офицеру. — И я беру свои слова назад. С извинениями… — Он посмотрел и тут же убрал взгляд назад, как змея в террариуме. — С кастеляншей ее посели, что ли. Но все прочее со всеми, понятно?

Вика не все из сказанного поняла, но на всякий случай кивнула вместе с лейтенантом. Потом оба вышли, а она осталась. Взволнованная, не знающая, к лучшему или к плохому то, что она только что учудила, и не особо уверенная в себе. А потом все пошло быстро.

Церемонию принятия военной присяги переносили дважды, оба раза на час: в первый раз давая время на «подгонку обмундирования», а второй раз вообще без объяснений. В итоге она состоялась уже глубоко во второй половине дня. И оказалась, к ее разочарованию, довольно простой. Не было оркестра, не было толп родственников разного пола и возраста: от утирающих слезы гордых стариков, украшенных стертыми колодками на пиджаках, до всхлипывающих по повзрослевшим сыночкам мам. Девчонок тоже не было: точнее, одна была, но это была она сама. Доставшаяся ей красная папка с текстом присяги была украшена аппликацией в виде трехцветного российского флага, и один ее угол отклеился и загнулся. Автомат, который вешали каждому на шею во время чтения текста присяги, был тяжелым и буквально излучал серьезность и смерть — было ли так всегда, каждый раз? Именно здесь, в получасе езды от почти столичного города?