Позади вас – море

В общем, вот так. Его здесь нет, он не видит, как Амаль перекидывает кисточку с левой стороны на правую. Не видит звездочку в списке рядом с ее фамилией (magna cum laude[9]), не видит, как ей вручают награду под названием «Лучший нетрадиционный студент». Амаль поднимается на сцену как чемпионка, жмет руку декану. А Джерон тут, он держит ее большую раздутую сумочку. Он фотографирует нас с сестренкой. А она прижимает к груди розы, живые розы, и улыбается так широко, что мне хочется навсегда затолкать ее себе под мышку, чтобы так мы с ней вместе и сгинули.

Мистер Аммар напивается на свадьбе Валид Аммар

Один мужчина явился в бальный зал «Шератона» в юбке.

Мистер Аммар видел, как он подошел к буфету. Подумать только, он оказался на свадьбе, где нужно становиться в очередь и самому себе накладывать еду. А хуже всего, что это свадьба его собственного сына Раеда. Он всех уже замучил своим недовольством, но как быть, если тут все не так?

Невестка даже имени новоиспеченного супруга выговорить не может.

Он несколько раз говорил этой идиотке:

– Его зовут Раед.

А та только смеется.

– Мне нравится звать его Рэй.

Его это просто перетряхнуло! Раед означает «первопроходец», тот, кто прокладывает путь, и его сын как раз таков – умный, ученый, способный. Отказался от семейного бизнеса в пользу своего брата Деметрия. А сам пошел на юриста учиться и теперь зарабатывает четверть миллиона в год. Почему она не хочет называть его по имени, которое они с Надией так тщательно ему выбирали?

– Что еще не так? – устало спросила Надия утром, когда они одевались.

А он ответил:

– Свадьба стоимостью в годовую зарплату.

Диджей, играющий американскую музыку, отчего кажется, что ты угодил в компьютерную игру. А хуже всего то, что праздник устроили меньше чем через сорок дней после кончины его матери. Еще отмолиться за нее не успели, а внучок уже отплясывает со своей тощей женушкой да руками машет, как испуганная птица. Еще не так невестка, которая души не чает в своей белой кошке, аж на свадьбу ее пригласила. Вон она сидит во главе стола на белой подушечке, прямо-таки принцесса, самый почетный гость.

А теперь еще и этот мужик.

Рыжий, с голыми ногами, ест свинину со шпажки – и это на свадьбе сына мистера Аммара, астагфирулла[10].

Раеду на его мнение наплевать. Он столько вкалывал, чтобы оплатить сыну колледж, купить хорошую машину и красивые костюмы для собеседований. А теперь мальчик стал мужчиной и отцовские советы ему больше не нужны. А что плохого, если бы на свадьбе играла арабская музыка, спросил он сына, улучив момент, когда идиотки рядом не было.

– Семья Эллен гордится своей культурой не меньше, чем мы нашей, – заспорил Раед. – Ты должен относиться к этому с уважением.

Но у нас тоже есть своя культура, ответил он.

– У твоего брата Деметрия… У твой сестры Ламии… у обоих на свадьбах играла арабская музыка. А с твоей что не так? Я хочу танцевать у сына на свадьбе.

Тут вошла его будущая невестка – оказалось, она все слышала.

– Моя тетя играет на арфе, она специально для нас разучила одну мелодию, – заявила она, решительно глядя на мистера Аммара своими голубыми глазами.

Забавно, даже перестала притворяться милашкой, чтобы настоять на своем.

Мистер Аммар не дурак. Он прожил в Америке тридцать лет. Знает, какими нежные белые женщины бывают скользкими, арабских мужчин к ним так и тянет, как звезды к планетам, а в итоге они превращаются в красных как раки задыхающихся дураков. Он видел, как Эллен со своими розовыми ноготками, тонкими запястьями и узкой талией превратила Раеда, юриста, футболиста, его второго сына – сына, в которого он вложил всю свою любовь и энергию, сына, за которого он молился, – да неважно все это теперь, потому что эта ведьма превратила его сына из первопроходца в мула, который опускается на колени, чтобы ему взвалили на спину груз потяжелее. И вот теперь она управляет им с помощью жирно подведенных эльфийских глаз и сияющих улыбок, а сама еще и посмеивается:

– У нас с Рэем много общего, мы оба львы.

Будто это охренеть как важно! Каждый раз, когда она это говорит, мистеру Аммару хочется заорать ей в лицо: «Ну и что? Одна двенадцатая всего человечества львы».

Гости вокруг него болтали и смеялись. А ему хотелось крикнуть: у меня мать умерла! Хватит чокаться! Но они все обсуждали, каков красавец высокий темноволосый жених, а невеста – ну прямо-таки модель. Мужик в юбке снова встал в очередь к буфету и навалил на тарелку курятину, стейк и свинину. Сколько же мяса жрут эти американцы! А потом удивляются, что у них сил нет. Такого Раеду надо было за четырех гостей считать, а не за одного.

Подошла Надия, красивая, как ангел, в серебристо-голубом платье, но он-то знал, что она по-прежнему расстроена. Он говорил ей, что она чересчур наряжается. Что все гости, скорее всего, придут в джинсах. Но ей было все равно. Я, говорит, мать жениха, вырастила чудесного сына и имею право им гордиться.

– Ты есть будешь? – спросила жена, поймав его у бара, где он собирался заказать еще выпить, и подхватив под руку.