Позднее счастье (СИ)

Красавец внучек, волос светло-русый, сам голубоглазый, рослый, косая сажень в плечах. И, что интересно, не похож ни на кого из родителей. В кого только таким уродился? Вроде и у матери, и у отца глаза карие. Наверное, в какую-нибудь дальнюю родственницу зятя пошёл.

Таким образом мать успокаивала свою совесть. Внутренний голос нашёптывал без устали, что дочь несчастна, да ты мол в глаза её грустные погляди, по ним же всё без особого труда прочесть можно, но Рая быстро затыкала его и знай себе твердила:

"Нет, что ни говори, но хорошая у Фаи получилась семья, жаль только ребёнок один, им бы ещё доченьку. Да и сейчас ещё не поздно, Фаюшке ведь и сорока ещё не исполнилось, всего-то 38 годок пошёл.

Младшенький мой народился, когда мне почти 40 было, только вот прожил всего ничего, ушёл на небеса в детском возрасте, как будто сглазил его кто. Хотя известно кто, Зинаида, больше некому.

Это же она костерила меня на чём свет стоит и проклинала, когда думала, что Никитушка от мужа её нагуляный. Золовка тогда совсем из ума выжила, надеялась себе дитя забрать, даже денег за него предлагала.

Потом, когда мальчик заболел и помер, всё твердила, что это меня Бог наказал. Может и правда наказал, что отдать не согласилась? Как знать, если бы жил с ней Никитушка, может ничего такого бы не произошло?

От грустных мыслей Раису отвлёк стук калитки, она обрадовалась, думая, что это дочь быстро с прогулки вернулась. Но не тут-то было, спустя пару минут в дверь вплыла Зинаида, собственной персоной. Помяни чёрта, он и появится, быстро прискачет на зов.

— Привет, сношенька, как ты, милая? Вот шла мимо, дай думаю загляну, может водицы подать тебе надобно, раз уж больше некому? Гляжу с улицы в окна, какую иллюминацию себе устроила, свет всюду включен, али праздник у тебя какой?

— Да, праздник, гости у меня.

— Это кого же к тебе нелёгкая принесла? Неужто кто-то из сыновей или снох сподобился наконец таки? — золовка рыскала по дому глазами, делая вид, что не знает, кто именно из гостей прибыл.

— Нет, Фаюшка ко мне приехала, гостинцев навезла.

— Понятно, могла бы и не спрашивать, никому ты больше не нужна. А тётку родную по отцу значит навещать не нужно, да? Короткая нынче у детей память, не помнят они добра, неблагодарные.

— А за что ей тебя благодарить, не скажешь? Ты же её терпеть не могла?

— Неправда, Файку я всегда любила, хоть и языкастая девка росла. Так что же, где она? И пошто от тётки прячется?

— Прогуляться вышла, соскучилась говорит по берёзкам.

— Да уж, по берёзкам скучает, а о тётке даже не вспомнила.

— Будя ворчать, Зинаида, налей себе лучше чаю, да отрежь пирога. Извини, не могу за тобой поухаживать, ты уж как-нибудь сама.

В это время Фаина подошла к двум берёзкам, что стояли рядышком, склонившись друг к дружке пожелтевшими кронами. Когда-то, ещё в той, прошлой жизни, они с Ильёй отождествляли свою пару с этими белоствольными деревьями.

В отличие от них самих, берёзы были по-прежнему верны друг другу. Уж и Ильи давно нет в деревне, неизвестно, что с ним, да как. С тех пор, как расстались, так и не слышно о нём ничего.

Она тоже стала другой, но когда бывает в родных местах, всякий раз непременно заглядывает в рощицу, чтобы поздороваться с двумя неразлучными деревцами, символом её так и неслучившегося женского счастья.

Фаина подошла поближе и задрала голову вверх, откровенно любуясь берёзовой парочкой. Сколько она так простояла возле тех деревьев, час или два, а может всего-то минут 5 или 10?

Почти смеркалось, когда сзади хрустнула ветка и Фая поняла, что не одна. Кто-то ещё пришёл на ночь глядя в берёзовую рощу с целью подышать, а может быть просто полюбоваться безмолвной красотой деревьев, одетых в роскошное осеннее убранство.

Глава 5 Цепкий взгляд из окна

В родной деревне Фаины все друг друга знали, местные жители сроду не боялись гулять или ходить в лес и рощу по темноте. Приезжие бывали здесь обычно летом и старались вести себя тихо. Если и случались преступления, то очень редко и чисто на бытовой почве.

То семейные разборки закончатся скандалом, когда чей-то не в меру разбушевавшийся супруг поколотит свою половину, то мужики соседские передерутся, пережрав самогонки. Или кто-нибудь, баловства ради, свернёт шею чужой заблудившейся курице и пустит её на шашлык.

А уж об убийствах или изнасилованиях здесь и не слыхивали. Случай с Фаиной был исключением из правил. Мать не стала выносить сор из избы, предпочтя не давать делу ход. Всё закончилось благополучно, если конечно можно так выразиться.

Две семьи договорились промеж собой полюбовно, девушку выдали замуж за насильника, после чего тот имел полное право творить со своей жертвой всё что угодно, только теперь уже на законных основаниях.

Не один раз пережив насилие от собственного мужа, Фаина давно уже ничего не боялась, даже смерти, и именно по этой причине нисколько не испугалась, посчитав внезапный хруст ветки за спиной вполне себе безобидным явлением.