Поздняя любовь

— Это про болезни?

— И про дела.

— Собаку можно взять с собой. А если совсем прижмет, я договорился тут с одним надежным человеком… Здесь еще поживете или уедете?

Кристофер не понял, старик имеет в виду только его или Лиз тоже.

— Пока их не разведут, поживем здесь.

— Это когда же?

— Обещают скоро.

В дом они вернулись вместе. Лиз уже хлопотала в кухне.

— Как ты? — спросил у нее отец.

— Хорошо.

— Ну хорошо так хорошо.

Оставшись с Лиз вдвоем, Кристофер сказал:

— Я спрашивал у твоего отца, на кого он оставит свою живность, если придется куда-нибудь поехать. Говорит, есть у него надежный человек… По-моему, он очень одинок. — И вдруг Кристофера осенило: — А что, если твой отец все выдумал?

— Что выдумал? — не поняла Лиз.

— Нет у него никакого человека! Просто он не хочет, чтобы его жалели?..

Сколько Лиз помнила себя, отец редко сидел дома. Когда-то у них была большая ферма и лошадь не одна — целый табун. Потом наступили трудные времена. Мать Лиз умерла. Табун продали, и они с отцом переехали сюда… Появилась какая-то женщина, которая смотрела за Лиз, а отец по-прежнему занимался хозяйством. Но теперь хозяйство состояло из одной лошади и одной собаки. Отец одинок, потому что тоскует по ферме. Характер у него не городской. И Нэнси такая: когда бывает дома, не оттащишь от конюшни. Дед ворчит, но доволен…

После долгого молчания Лиз сказала:

— Ему бы прежнюю ферму…

О разговоре с адвокатом Брауном Лиз не вспоминала. А Кристофер не спрашивал: когда-нибудь сама расскажет. А не расскажет — так тому и быть. Только бы поскорее уехать отсюда и забыть Лопеса, больницу, развод… Появятся другие заботы, другая жизнь, и все здешнее само собой отодвинется в прошлое.

Кристофер прикидывал: если в ближайшие дни решится с разводом, они с Лиз успеют на свадьбу Стива. Но Лиз в свои расчеты он не посвящал: сейчас ей не до чужой свадьбы, она ждет, когда разведут ее и Лопеса.

Наконец суд состоялся. Лиз попросила Кристофера не присутствовать на процессе: это касается только ее. Он ждал Лиз у здания суда. Она вышла довольно скоро и сообщила вердикт суда: Элизабет Лопес и Эрнест Лопес перестали быть мужем и женой.

В эту ночь Лиз впервые после того, как выписалась из больницы, пришла к Кристоферу. Уткнулась ему в плечо.

— Я думала, это никогда не закончится.

— Дорогая! Все заканчивается.

Лиз отстранилась.

— Ты хочешь сказать, что и у нас…

— У нас только начинается. И мы будем жить долго и счастливо…

— И умрем в один день.

— В окружении дюжины детей.

— Ну это слишком! — Лиз засмеялась.

— Все зависит от нас, — сказал Кристофер. — Разве я не прав?

— Прав.

— Тогда начнем?..

Они спали мало. На рассвете Кристофер задремал, а когда проснулся, Лиз рядом не было. Он нашел ее за домом. Она поливала клумбу. Лицо у нее было довольное, счастливое. И платье на ней было то самое, которое Лиз надевала утром после его приезда. И, как тогда, Кристофер похвалил:

— Красивое платье. Оно идет тебе.

А она ответила, как тогда:

— Я купила его в Атланте.

Кристофер вспомнил про свадьбу Стива: нужен подарок, но что дарить, он не представлял.

— Давай у отца попросим подкову, на счастье! — предложила Лиз.

Как сказал бы Стив: это идея!

— А ты, оказывается, умница! — одобрил Кристофер.

— Купим что-нибудь красивое и положим туда подкову!

— Нам подкова тоже не помешает.

Отцу Лиз идея с подковой понравилась. Он самолично выбрал старую, стершуюся. Сказал: это то, что надо! Кристофер и Лиз поехали в Атланту, и в магазине, где он купил кольцо, Лиз выбрала для старой подковы хрустальную шкатулку.

17

Они решили дождаться вечера субботы, когда приедут дети, чтобы сообщить о своем отъезде и о предстоящей свадьбе. По этому случаю Лиз испекла любимый торт Нэнси, купила любимые детьми лакомства. Нэнси и Рик вошли — точнее вбежали — и застыли в изумлении, увидев празднично накрытый стол.

— Это свадьба? — осведомилась Нэнси.

— Это отъезд, — сказала Лиз. — Мы с Крисом уезжаем к нему.

— А свадьба? — спросила Нэнси.

— Свадьба будет там. Мы вас обязательно пригласим.

Должно быть, детей это устраивало.

— Давайте уж сядем за стол! — взмолился Рик.

Съев торт, Нэнси убежала на конюшню, а Рик — к компьютеру.

Ехать Кристофер и Лиз решили на следующий день утром, когда Нэнси и Рик еще будут дома, чтобы старик сразу не остался один.

Лиз нервничала. Кристофер думал, что ее беспокоит разлука с детьми и отцом, хотя она не впервые уезжала от них, но Лиз призналась, что боится встречи с миссис Холден.

— Я служила у нее. И вдруг — стала невесткой! Ей это не понравится.

Кристофер поспешил ее успокоить:

— Когда-то я сказал тебе: моей матери нравится все, что нравится мне. У нас могут быть разные вкусы, но мы уважаем выбор друг друга. А ты ей нравилась. Она сама говорила мне.

— Как прислуга, — грустно уточнила Лиз.

— Да, как прислуга. Но, если бы ты не нравилась ей как человек, она не болтала бы с тобой, не приглашала составить компанию за обедом. А какая ты женщина — об этом судить только мне!