Поздняя луна

— Неужели? — спросил он устало. Осторожно поддерживая ее ногу, он подвинул ее и присел на угол софы.

— Рейн, держись подальше от галереи, хорошо? Я не смогу отвечать за свои действия, если буду дольше находиться в твоем присутствии.

Ее ошеломленный взгляд остановился на его лице, и она почувствовала, как быстро истощается запас ее уверенности.

— Держаться подальше?

— Да.

Она глотала слезы, проклиная эту недавно развившуюся склонность к неуместной чувствительности. Это случалось так часто из-за ее падения и, наверное, из-за лекарств. Но она ведь перестала принимать эти лекарства, используя как болеутоляющее и снимающее опухоль мешочки со льдом, так что дело-то не в них.

— Тогда ты мне не оставляешь никакого выбора.

О Боже, она выражалась точь-в-точь как эти слезливые создания в телевизионных мелодрамах.

— Верно. Но и ты не оставила мне выбора.

От смущения она стала оглядываться вокруг, но Сайлас поймал ее взгляд и заставил смотреть на себя. Это все, что он может делать, не прикасаясь к ней, но одного прикосновения тоже было бы недостаточно. Ее чистый, сладкий запах, ее мягкие, податливые губы, глаза проникали ему в душу, и он бессильно впился ногтями в свои жесткие ладони. Сайлас резко встал.

— Посидишь немного на софе? Сегодня придет Хильда. Она наняла сиделку для матери и будет здесь каждый день до вечера, до тех пор, пока ты не встанешь на ноги. Она очень опытная и дружелюбная, и кроме того, — лицо его постепенно осветилось теплой, покровительственной улыбкой, — она считает, что ты наша Леди Диана.

— Да что ты? — Рейн тихо застонала, и ее стон перешел в слабое хихиканье.

— Я даю тебе еще неделю, леди Рейн, а потом я надеюсь увидеть твой аристократический маленький носик вновь погруженным в работу.

Никогда еще дни не тянулись так медленно. Присутствие Хильды спасало: та была не только сиделкой, но еще и службой новостей.

— Дженни Симмонз вернулась со своих курсов, так что Ларс может продолжать увиваться за ней. — Худощавая женщина подложила подушку под больную ногу Рейн.

— Спасибо, Хильда. Судя по словам Билли, Ларс не единственный претендент.

— Вы имеете в виду Сайласа? Пфф! Да они выросли вместе. Если бы он хотел на ней жениться, давно бы уж это сделал. Я ему постоянно твержу, что он слишком медлит, если собирается когда-нибудь завести семью, но этот парень упрям как осел. Не берите себе в голову насчет Сайласа и Дженни. Поправляйтесь быстрее, чтобы вы могли поладить с ним. Сайлас-то ведь не становится моложе.

Рейн отвернулась и сделала вид, что ее очень интересует стоявший рядом в горшке папоротник. Что толку спорить? К счастью, Хильда не отличалась чувствительностью, ведь она долгие годы ухаживала за ворчливой родительницей. Она бы ужаснулась, если бы поняла, насколько ранили Рейн ее слова.

В тот день, когда лодыжку разбинтовали и оказалось, что с ней все в полном порядке, Рейн от радости готова была прыгать до потолка. Галерею не открыли, потому что был понедельник — выходной. Может быть, Билли или Сайлас захотят отметить ее выздоровление стаканчиком вина тетушки Джейн?

Хильда отвезла ее домой.

— Ну, поскольку вы теперь поправились и снова на ногах, я возьму себе несколько свободных дней и займусь своим домом. Но не перетрудитесь, деточка, — ваша кисть еще не залечилась окончательно, хоть Ванда Джонсон и освободила вас от тугой повязки.

Обследовав весь дом и не обнаружив ни Сайласа, ни Билли, которая за последнюю неделю стала чуть ли не постоянным сотрудником галереи, Рейн постаралась избавиться от признаков жалости к самой себе. Поэтому она отметит это событие одна. Может, на велосипеде она пока до пляжа и не доедет, но, уж конечно, может побродить вдоль прибоя.

Небо над заливом стремительно темнело. Свинцовую даль периодически освещали вспышки молнии. Стоя возле свежеокрашенной лодки Сайласа рядом с кромкой воды, Рейн наблюдала, как белые барашки несутся к ее ногам, и чувствовала мягкие уколы соленого ветра на щеках.

Это как раз то, что ей было нужно, — сдуть и унести остатки отчаяния и жалости к себе. Если она когда-то и задумывалась над тем, как будет переносить болезни, то теперь знала. Не дай Бог сломать что-нибудь более существенное.

Первозданная нетронутость природы вокруг взволновала ее — травы и низкие кустарники, колеблемые ветром, сверкали, как неоновые огни, на темно-свинцовом фоне неба и воды. Рейн скинула сандалии и, все еще в ситцевой юбке и кофточке, в которых ездила в больницу в Хаттерасе, пошлепала по узкой кромке песка вдоль берега.

Она прошла, наверное, около четверти мили, когда упали первые капли дождя. Захваченная картиной стихийных сил природы, она рассеянно размышляла. Но на полпути к дому небо разверзлось, и она помчалась, наклонив голову под секущими струями дождя. Когда она добралась до задней двери, одежда прилипла к телу, а с волос по плечам струилась вода. Она смеялась от распиравшей ее радости.

— А ну-ка, пойди сюда, — приказал Сайлас из-за кухонной двери.

Ее ноги шлепали по линолеуму, и она звонко захохотала, проходя мимо него.