Поздняя оттепель (СИ)

Константин молчит, не понимая, как вести себя и реагировать. Но очень остро ощущает ее полунагое присутствие рядом. Значительной частью себя ощущает. Бунтующей частью.

— Не представляю, где Тася хранила ее. Сегодня нашла. Разбирала вещи и нашла, — тем временем говорила Зоя, продолжая удерживать его руку, так и не добравшуюся до выключателя. — И, знаешь… Я там такая — другая совсем. Не такая, как сейчас. Не могу объяснить, но знаю, что хочу стать… прежней.

— Зоя…

Константин сглотнул. Осознанно или нет, но она мешает ему сосредоточиться. За время своей речи женщина дважды погладила его по груди, коснулась бедра и все время, не отрываясь, смотрела в глаза, словно искала понимания. Или…

— Помоги мне. — Он так и не успел додумать. Она отпустила его руку и порывисто прижалась к груди. — Помоги мне почувствовать себя желанной! Живой! Хотя бы сегодня…

Это был перебор. Откровенный перебор! Нельзя столь открыто предлагать себя жаждущему мужчине.

Наплевав на все, Костик сгреб желанное тело. Стиснул до боли, так что обвиняюще хрустнули позвонки. Но она промолчала. Позволила, всеми силами пытаясь вжаться в него еще сильнее, окончательно руша самообладание.

Остатки рациональности включились каким-то чудом. Оба на полу. Он без футболки, в расстегнутых джинсах, сверху. Она под ним, в задранной майке и наполовину спущенных шортах.

— Зоя? — Константин замер, ощущая ладонями тепло ее грудей и прерывистость дыхания. Страх? — Я не сделаю тебе больно. — Для себя или для нее? Для обоих!

— Я знаю. — Зоя его страхов не разделяет. — Верю тебе, как никому.

Костику тошно. Он чуть было ни предал ее, ни обманул ожидания.

— Зря. — Ответ сорвался раньше, чем успел подумать. — Я очень давно не был с женщиной, — поспешил объяснить.

— Я рада.

— Тоже зря. — Из груди рвется смех. Абсурдность происходящего убивает! — Я так не могу.

— Как? — Она словно перестала дышать. Застыла, отрезвленная так же, как он?

— Так…

Он скатился на пол. Зачем-то оглядел потолок и, вдруг, понял:

— Когда тебе нужен не я… А мне — не благодарность.

* * *

Тот, кто сказал, что женские слезы сильнейшее из оружий, был прав. Константин не находил себе места, зная, догадываясь, что она плачет за закрытой дверью и не слыша ни звука.

А еще эта фотография, на которую мужчина взглянул, стоило Зое скрыться в ванной. И совсем еще девчонка на ней, озаренная внутренним светом, дерзко смотрящая в объектив фотокамеры, будто говорящая "я все равно получу тебя". Нынешняя Зоя все больше просила, нежели брала сама.

Он вновь постучал. Тихонько, чтобы не разбудить Тасю.

— Открой, пожалуйста.

Его слова подобны грому в звенящей тишине, пробирают до мурашек.

— Зоя, перестань прятаться от меня. — Еще несколько осторожных ударов костяшками, и вновь постылое безмолвие.

Наказание? Вряд ли заслуженное. Ему также есть за что таить обиду!

— Хорошо! Я ухожу! — Громче, чем намеревался. — Ключи в замке. Закройся, — спокойнее. — Утром вернусь за вещами, тогда и поговорим.

— Почему ты бежишь? Ведь, я тебе не противна?

Дверь открылась, едва Костик отошел. Все в тех же шортах и майке она предстала перед ним в полосе льющегося из ванной света.

— Ты хочешь меня. Я знаю. Вижу. Ты сам дал понять — тогда на веранде и сейчас.

Он растерялся:

— Я не бегу.

— Разве? Ты отталкиваешь меня. Зачем?

— Я…

Константин отступил, когда Зоя сделала шаг вперед. Что-то изменилось в ней за эти пять с небольшим минут, проведенных взаперти. Что-то неуловимое, чего нельзя увидеть или осязать, только интуитивно почувствовать.

И Костик чувствовал все сильнее, по мере того, как женщина приближалась.

— Я столько времени отдавалась мужчине, ненавидя. Столько раз держала за руку, мечтая об одном — убить. Неужели ты искренне считаешь, что сейчас, почти освободившись, я стремлюсь к сексу из благодарности?! Не верю.

— Зоя…

Припертый к стене, он попытался вставить слово. Интонационно выделенное ею "секс из благодарности" полоснуло по нервам и, казалось, требовало ответа. Но Константин ошибся. Его прервали.

— Ш-ш-ш… Ты очень хороший человек, Кость. — Холодный палец коснулся мужских губ. — Даже не верится, что настоящий. Ты… Вы… Все вы сделали для нас столько, что не отплатить. Но никогда, слышишь, никогда я бы не стала платить… так. — Несколько долгих мгновений она смотрела ему в глаза, а затем, подавшись вперед, едва ощутимо коснулась поцелуем губ. — Это не благодарность.

Глава 17

Не зря говорят — все зависит от обстоятельств. Ночь, еще недавно казавшаяся Константину томительно долгой, подходила к концу, но расставаться с ней уже не хотелось, также как и с неожиданно обретшими мягкость объятьями дивана. А виной тому льнувшая к мужскому боку блондинка.

Костик нехотя пошевелился:

— Пора вставать. Семь уже. Я не готов объяснять Тасе, чем мы тут занимаемся.