Поздняя повесть о ранней юности

Это был последний и самый сильный удар по моей надежде когда-нибудь разыскать капитана Трусова. Переживая его, я вспоминал вновь все им когда-либо произнесенное вслух, стараясь за что-нибудь ухватиться. Вспомнился разговор с офицерами у костра. Он рассказывал, что его жена, военный врач, после ранения оставлена работать в госпитале в поселке Давлатово или Давлетово в Башкирии. Но это ничего не значит, военные госпитали давно расформированы. А может он где-нибудь учительствует в Белоруссии в маленькой деревеньке, а в день Победы надевает боевые ордена и рассказывает о войне своим ученикам, не забывает поведать и о том, как незадачливый ординарец подсунул ему в бою автомат с песком в затворной коробке. По каким-то едва уловимым признакам он мне тогда показался учителем.

Возможно, осел на родине родителей, на каком-нибудь маленьком хуторе, завел пасеку и качает себе мед, получая удовольствие, и надоела ему воинская служба с самого 1930 года. Но, если в Башкирии, то там бортнический мед отбирают у диких пчел, говорят, очень полезный и в тех краях его много.

А что значит последний намек Решетникова о возможности обнаружения капитана в совсем другом месте? Конечно, Трусов боевой офицер, когда окончилась война, ему было тридцать три года. Через два года он должен был окончить академию. Что-то он говорил об изучении двух иностранных языков. Возраст подходящий. И фотографии его в Совете ветеранов исчезли неизвестно куда. Конечно же, полная конспирация, если попал в Главное разведывательное управление. Вот почему нет его следов в Совете ветеранов. Как же я раньше не догадался об этом?

Так и остался я наедине со своими невысказанными воспоминаниями и чувством благодарности к тем, кто оставил неизгладимый след в моей душе и сформировал мою судьбу.

Попраны идеалы страны, ради которой с чувством искренней любви и героизма преодолевались тяжелейшие лишения с верой в великое и светлое будущее, что преднамеренно вытесняется сейчас из нашей коллективной памяти. Но они были и жили, миллионы людей, беззаветно преданных великой Родине и совершенно бескорыстно выполнявших свой гражданский и воинский долг, не мечтая о наделах на завоеванных землях и больших звездах на груди или погонах.

С такими людьми мне по счастливому случаю судьбы пришлось быть рядом в дни моей ранней юности и о них мой рассказ. О тех, кого к великому сожалению, искал, но не нашел и о тех, кого уже давно никто никогда не встретит — весь наш взвод пешей разведки 546-го стрелкового полка, сформированный в декабре 1944-го, во главе с его командиром младшим лейтенантом Гордеем Пименовичем Зайцевым, покоящийся на воинском кладбище в Черске. Осталась только память.

Примечания (ноябрь-декабрь 2011 года)

Поиском по ОБД «Мемориал» (http://www.obd-memorial.ru) и прочим сайтам установлено:

1) По крайней мере, Зайцев Гордей Пименович (дата рождения 03.01.1922) НЕ погиб 21 февраля 1941 года, а благополучно пережил войну, хотя и считался некоторое время без вести пропавшим 24 марта 1945 года. Он скончался на своей родине, в кемеровской области, пгт Мундыбаш, после 2005 года (требуется уточнение даты).

2) Относительно Половинкина Александра, Одольского Александра сведений в списках убитых нет, но нет и подтверждения, что они остались живы.

3) 21.02.1945 погиб капитан Кудрявцев Илья Алексеевич, 1919 года рождения, офицер разведки полка.

4) Что же именно произошло в блиндаже 21.02.1945, пока неясно. Ясно лишь, что рассказ Лысенко Бориса Кузьмича несколько неточен.

5) Майор Шевченко Петр Никитич, 1916 года рождения, заместитель командира полка по строевой части, погиб 23.03.1945.

6) Портнов Владимир Самойлович (21.05.1927, Москва — 19.07.2007, Цфат), поэт, переводчик, бОльшую часть своей жизни прожил в Баку.

Вместо послесловия…