Поздняя весна

— Посмотрим, — хмуро фыркнул Том и со всего маху швырнул туфлю в угол. — Ведь ты ничего в этом не смыслишь, да?

— Ну почему, теоретически я все знаю, — не слишком уверенным голосом возразила Джуди.

— Детка, в таких делах значение имеет только практика! — Том стянул вторую туфлю и отправил ее под кровать. — И не думай, что я дам тебе поблажку. Сама напросилась, крошка! Захотела любовника? Сейчас получишь все сполна.

Возбуждение сменил страх, но отступать Джуди не собиралась.

— Том!

— Что?

— Ты... Мне сейчас снять остальное или как?

Его руки замерли на поясе брюк, он опустился на край кровати и с минуту молча смотрел на нее.

Джуди затаила дыхание, молясь, чтобы этот мрачный тип снова превратился в того человека, которого она любит. Но, увидев его упрямо сжатый рот, поняла, что смягчаться он не намерен.

— Наконец-то хоть одна трезвая мысль! — хмыкнул Том и, вытянув ноги, принялся с интересом ее разглядывать. — А ты просто снимай все это, только не спеша и покрасивее, а я буду смотреть.

— Том, ну зачем ты так? — спросила она дрогнувшим голосом.

— Как «так»? А ты чего бы хотела? Если ты рассчитывала на стишки, поцелуи и вздохи при луне, — с издевкой продолжал он, — тогда ты, детка, ошиблась адресом. Надо было заарканить какого-нибудь сопляка. Такого же несмышленыша, как и ты сама.

— Не пытайся меня обидеть.

— Нет, детка, я тебя обижу, и еще как! Ну-ка, снимай белье! Или ты уже передумала?

Джуди захотелось убежать от него, но она не смогла. Она так его любит, что готова принять все, что он ей предложит. Она завела руки за спину и дрожащими пальцами расстегнула крючки.

Том вскочил и рявкнул:

— Предупреждаю в последний раз! Остановись, пока не поздно. — На щеках у него заходили желваки. — Ведь я не железный.

Джуди спустила бретельки, и лифчик соскользнул на пол.

— Смотри, ты об этом еще пожалеешь!

— Том! — дрожащим шепотом выдохнула она. — Ты меня совсем запугал. Может, ты меня... ты меня хотя бы обнимешь?

Весь его гнев тут же улетучился, и он, застонав, потянулся к Джуди и заключил ее в объятия. Она с облегчением перевела дыхание и спрятала лицо у него на груди.

— Джуди, я так за тебя боюсь... — с грустью сказал он.

— А ты не бойся, — прошептала она. — Я ничего у тебя не прошу. Я знаю, что ты меня не любишь.

— Радость моя...

— Молчи. Я люблю тебя за нас двоих.

— Детка, тебе только кажется, что ты меня любишь, — тихо возразил он. — Так бывает.

— Нет, я тебя люблю! — с жаром сказала она. — Люблю по-настоящему, я точно знаю. Ведь обо мне никто так в жизни не заботился. Ну пожалуйста, Том, не сердись на меня!

— Дорогая, я и не сержусь! — Он прижал ее к себе еще теснее. — Ну как ты не понимаешь? Да я сам на себя сержусь.

— Почему?

— Потому что пошел у тебя на поводу. Ведь я недостоин тебя.

— Неправда! — Джуди замотала головой. — Ты лучше всех.

— Детка, ты заслуживаешь гораздо большего. — Том тяжко вздохнул. — Я не хочу причинять тебе боль, но наверняка разобью тебе сердце.

— Ну и пусть! Том, я прошу тебя, люби меня. Хотя бы сегодня!

Том молча гладил ей волосы, а потом его руки скользнули вниз по ее голой спине к бедрам.

— Будь по-твоему, радость моя. Да простит меня Господь, но это выше моих сил! Черт меня побери, я же живой, из плоти и крови!

И он покрыл поцелуями ее лицо, потом стал гладить, пока дыхание у него не участилось, и тогда он припал к ее рту. Поцелуй был властным и таким упоительно сладким, что у Джуди все поплыло перед глазами. Его руки заскользили по ее бедрам, и по усилившемуся давлению на живот Джуди догадалась о его возбуждении. Наклонив голову, Том целовал ее грудь, дразня и лаская соски до тех пор, пока она не ослабела от желания.

Джуди застонала и, распахнув глаза, удивленно выдохнула:

— А я и не знала, что это так приятно...

— Сладкая моя, я научу тебя всему, — шепнул он и, уложив на постель, снял с нее чулки и трусики.

Джуди испугалась, что сделает что-нибудь не так и разочарует его, и напряглась.

— Господи, какая же ты красивая! — шепнул он, глядя на нее восхищенными глазами.

И Джуди расслабилась и не сопротивлялась, когда Том, разведя ей ноги, стал ласкать нежную упругую кожу бедер. Ее охватило желание, и она вверила ему всю себя без остатка. Он разделся и лег меж ее раскрытых бедер.

— А теперь полегче, радость моя! — хриплым шепотом выдохнул он, продолжая ласкать ее. — Не напрягайся!

А Джуди и не напрягалась. Она раскинула руки, полностью раскрывшись и доверившись ему. Он знал, где коснуться, где погладить. Том любил женщин дольше, чем она жила на свете, и понимал тайны ее тела лучше, чем она сама.

Том ласкал ее, выказывая бесконечное терпение, хотя сам с трудом сдерживал возбуждение.

И тогда Джуди взмолилась:

— Том, ну пожалуйста... я хочу...

— Не спеши, сладкая моя.

— Но я больше не могу! — простонала она, моля глазами об освобождении.

— Можешь. Молчи.

И он снова целовал ее, гладил и, подняв голову, смотрел на нее счастливыми глазами.

— Том, я... сейчас... умру!

— Знаю, радость моя, — улыбнулся он. — Все знаю.