Поздняя весна

— Посмотрим, что ты скажешь потом, — усмехнулся Том и повел ее к колченогому столику, к столешнице которого был прибит кусок отполированного до блеска линолеума.

— Сеньор Джонсон! — приветствовал его пожилой мексиканец и затараторил на испанском на бешеной скорости.

— Привет, сеньор Теодоро! — улыбнулся Том и перешел на испанский.

Услышав свое имя, Джуди догадалась, что он представил ее хозяину заведения, но так и не поняла, как он определил ее статус. Когда Теодоро удалился через затянутую москитной сеткой дверь на кухню, Том снял шляпу и, бросив ее на свободный стул, спросил:

— Надеюсь, миссис Джонсон проголодалась?

Джуди кивнула, и следующие полчаса они наслаждались мексиканской кухней. Нежнейшие маисовые лепешки с козьим сыром, сочные, сдобренные лимонным соком ломтики рыбы, авокадо с мясистыми креветками... Они кормили друг друга, целовались, смеялись... Джуди казалось, что Том ее любовник с незапамятных времен.

Она так насытилась, что Джуди даже не одолела поданный на десерт пирог с инжиром. Том отложил вилку и задумчиво смотрел на море. Она обратила внимание на хохолок у него на затылке, оставшийся от шляпы, и потянулась пригладить его.

Том поймал ее руку и поднес к губам. А когда отпустил ее, помрачнел и пробурчал:

— Как только вернемся, надо будет...

— Не хочу говорить об этом!

— Не хочешь, а придется! — вздохнул он. — Это очень серьезно. Я хочу, чтобы ты встретилась с хорошим адвокатом.

— С адвокатом? — Джуди удивленно округлила глаза. — Ты что, уже намылился со мной развестись?

— Джуди, мне не до шуток! Все твои деньги должны быть надежно заперты, чтобы до них не добралось налоговое управление. — Он тяжко вздохнул. — Не хочу, чтобы тебе пришлось расплачиваться за мои финансовые ошибки. Видишь ли, я не слишком удачлив с деньгами.

Видя, как он расстроен, Джуди улыбнулась.

— Не переживай! Я сделаю все, что ты скажешь.

Казалось, ее уверения его несколько успокоили.

— Том, а может, все обойдется? — улыбнулась она и предложила: — Если хочешь, сохраним нашу женитьбу в тайне.

— Дорогая моя, это не вопрос нашего с тобой хотения! — невесело усмехнулся он. — Боюсь, желтая пресса уже все разнюхала.

— Каким образом? — Джуди вытаращила глаза.

— Думаешь, тот парень, что регистрировал наш брак, будет держать язык за зубами?

— А почему бы и нет?

— А клерк, который заполнял бумаги? А ювелир, у которого мы покупали кольца?

Джуди нахмурилась.

— И что, по-твоему, теперь будет?

— Ранчо будут осаждать папарацци в надежде заснять нас с тобой в чем мать родила. Бульварные газеты будут освещать каждый наш шаг. Комики будут отводить на нас душу.

— Этого не может быть!

— Еще как может! И это еще не все! Скоро наш хваленый сериал почиет в бозе.

— Это еще почему?

— Потому что телестудия закроет проект, а публику будет от нас тошнить!

— Том, вечно ты видишь все в черном свете! — возмутилась Джуди. — Так нельзя! Публика не так глупа. И студия ни за что не откажется от раскрученного сериала. Да они сделали на нем миллионы. И нас с тобой любит вся Америка!

— Детка, кого ты пытаешься убедить? — обреченным тоном спросил Том. — Меня или себя?

— Том, но мы же не сделали ничего плохого! — стояла на своем Джуди. — Мы любим друг друга. И живем в реальной жизни, а не в телевизионном шоу.

— Джуди, ну как ты не понимаешь, ведь публика нас с тобой не знает! — кипятился Том. — Она знакома лишь с персонажами, которых мы играем. И новость о том, что Саманта сбежала со своим папочкой и вышла за него замуж, будет для них покруче разорвавшейся бомбы!

— Но мы же не сделали ничего плохого! — твердила Джуди. — Это несправедливо.

Том заглянул ей в глаза и тихо спросил:

— Так ты ни о чем не жалеешь?

— Конечно нет! А вот ты, кажется, уже пожалел.

— Да нет! Хотя, может, и стоило...

Джуди смотрела ему в глаза и видела в них любовь. Ну а раз так, ей ничего не страшно!

В тот же день они разбили лагерь на берегу уединенной бухточки. Том научил ее откалывать от камней крупных устриц, и они ели их сырыми, полив лимонным соком.

Купаться было холодновато, но они бродили босиком по воде, а потом согревали друг друга, занимаясь любовью под шум прибоя.

На другой день они отправились в глубь пустыни и разбили там лагерь. Вечером, когда они сидели у костра, Джуди не без опаски смотрела, как солнце прячется за горизонт.

— Если откровенно, Том, мне здесь не очень нравится, — призналась она и обвела глазами мрачноватый пейзаж с гранитными скалами, гигантскими кактусами и сидевшими на них грифами. — Мог бы выбрать для ночлега местечко поромантичнее...

— Если ты не видела звезд в пустыне, считай, что ничего не видела!

Солнце скрылось за горизонтом, и в небо взметнулась огромная стая птиц.

— Какая красота! В жизни не видела столько птиц!

— Это летучие мыши, радость моя! — усмехнулся Том.

Джуди поежилась, и Том притянул ее к себе.

— Природа здесь суровая, без прикрас... Поэтому мне здесь и нравится. Жизнь обнажена тут до костей. И не надо ее бояться.