Поздние цветы

— Они считают, что хорошо бы нам, тебе и мне, прямо с утра приехать в Риверсайд и отпраздновать. Мы могли бы остаться на воскресенье.

После того, что произошло сегодня вечером, приглашение не могло бы прийти в более подходящий момент.

— Воодушевляющая идея, — кивнула Мишель. — Даже если Линетт откажется участвовать в торжестве или вообще уедет из дома, она будет знать, что ты приезжал. Потому что хотел отпраздновать ее день рождения.

— Мишель согласна, — он снова приставил телефон к уху. — Мы будем часам к одиннадцати.

Они поговорили еще с минуту, и он отключил телефон.

— Боюсь, что у меня нет для нее подарка, — пожаловалась Мишель.

— Это касается нас обоих. — Он откинул голову на спинку сиденья. Мишель надеялась, что это всего лишь приятная усталость. — Когда мы приедем в Риверсайд, можно остановиться у супермаркета и купить ей пару компакт-дисков.

— Может быть, нам удастся выбрать и кассету с фильмом. Значит, завтра надо пораньше встать, а сейчас необходимо уложить тебя в постель — в ту же минуту, как мы приедем домой.

— Мишель, я слышу в твоем голосе тревогу. Расслабься. Не могу вспомнить, когда последнее время я чувствовал себя так хорошо.

Я тоже. Поэтому я не могу позволить, чтобы такое случилось еще раз.

Когда они подъехали к аллее, Зак попросил ее остановиться. Он выйдет и заберет почту. Потом встретит ее в доме.

Она с облегчением осталась одна. Пока она будет ставить машину в гараж, у нее есть несколько минут, чтобы взять себя в руки. Ей так нужны эти минуты. Некоторые слова, словно молитва, звучали в голове.

Поцелуй все изменил.

И теперь нужно принять решение. Ей нужен кто-то, с кем можно поговорить. И не откладывая надолго, лучше в этот уикенд. Человек, много видевший в жизни. Хороший друг, которому можно доверять. Который способен быть объективным и не осудит ее.

Немного спустя, погруженная в свои мысли, она вошла в спальню Зака. Он стоял у окна и смотрел на океан.

— Давай быстро все сделаем, — она достала аппарат для измерения давления.

Он обернулся. И Мишель тотчас заметила, как он изменился за те минуты, что был без нее. Выражение лица холодное, сосредоточенное. Она не видела его таким долгие годы… С тех пор, когда он был подростком, пытающимся определиться в жизни.

— Что-то случилось, Зак?

Сердце у нее ушло в пятки.

Ответом на ее вопрос стало молчание. Она приготовила аппарат.

— Плохие новости, Зак? Пока ты забирал почту, снова позвонила Шерилин?

— Нет, — пробурчал он и снова уставился на океан.

— Тогда, значит, с почтой пришло что-то огорчившее тебя, — продолжала она.

— Я ценю твою заботу, но не хочу об этом говорить.

Мишель закусила губу. Хотя она и знала, что перемена в нем никак не связана именно с ней, все же почувствовала себя отвергнутой. Прежде он никогда не исключал ее из своей жизни, из своих проблем. Сегодня она впервые столкнулась с этим.

— Мне нужно записать твое давление…

— Не сейчас, — раздался отчужденный ответ.

Ее точно отодвинули в сторону.

Выходя из спальни, она увидела, что он положил венок на комод рядом с цветком гардении. Пока она вдыхала смешанный аромат цветов, ей удалось разглядеть среди лепестков уголок конверта, которого раньше там не было. Сразу накатила слабость, Мишель не могла пошевелиться. Что-то произошло, и она твердо решила выяснить, что же это такое.

— Зак…

— Почему ты еще здесь?

С каменным лицом он повернулся к ней.

— Потому что ты мучаешься. — Она никогда раньше не видела его таким. — На прошлой неделе ты обвинил меня в закрытости. Сейчас ты поступаешь точно так же. Скажи мне, Зак, — попросила она.

Гримаса исказила его черты. Он даже выглядел старше. И долго молчал.

— Я получил письмо от юридической фирмы в Лос-Анджелесе, — наконец произнес он.

— Твоей компании предъявлен иск?

Сердце екнуло от страха.

— Нет.

— Слава небесам.

Голос ее дрожал.

Она лихорадочно соображала, перебирая все разумные и нелепые причины, вызвавшие это жуткое выражение на его лице.

Может быть, женщина из его прошлого предъявила ему иск, как якобы отцу ее ребенка? Отвратительное предположение подействовало точно удар в сердце. Когда она поняла, что больше не выдержит этой неопределенности, он заговорил:

— Появился мой биологический отец. Он жив и разыскивает меня.

Отец, родивший его…

— Невероятно. — Она тихо перевела дух. — Ради бога, как он узнал, где найти тебя?

— Возможно, следует задать другой вопрос. Как давно он знал, где меня найти?

Какой у него ледяной голос!

— Что еще сказано в письме?

Дрожь сотрясала ее.

— Он хотел бы встретиться со своим сыном. По причинам конфиденциальности его имя пока не сообщается. Все, что я должен сделать, — это дать адвокату знать о моих желаниях. Если я не заинтересован в такой встрече, больше меня не будут беспокоить.