Поздние цветы

Значит, он давно видит в ней женщину, а не только друга. Конечно, он не отличался от большинства пятнадцатилетних парней, которые обращали внимание на девушек. Но Зак был братом ее невестки. Мишель и в голову не приходило, что он может смотреть на нее как на женщину. Взаимопонимание сделало их дружбу особенно крепкой. Оно же и было движущей силой их отношений. Или она просто так думала?

Мишель сняла с лодыжки браслет и положила его на ладонь. Такая аккуратная вещица. Но она отражала намерения и планы Зака.

Женщина в большом магазине предложила мне серьги и ожерелья, но мне казалось, ничего тебе не понравится.

Если подросток сделал такое заключение, это значит, какое-то время он присматривался к ней, смотрел, что она носит.

Зак умел видеть красивое во всем. Он выбирал лучшее из возможного. Его дом — наглядный тому пример.

Какой вывод она может сделать из того, что узнала? Ей показалось странным, если не значительным, что после стольких лет он вдруг рассказал эту историю. После окончания медицинской школы она надевала браслет сотни раз. И он много раз видел его у нее на ноге. Если ему никогда не хотелось рассказать ей раньше, то почему сейчас?..

Зак ничего не делал просто так, без причины. Мишель не знала другого человека, настолько зрелого, сосредоточенного на поставленной задаче, с потрясающей самодисциплиной, как Зак. В этом состояла часть его очарования. Сложного и многогранного. Вот он — непроницаемо таинственный, а в следующую минуту — веселый и любящий.

Ее мысли только о нем! Мишель с досадой поднялась с кушетки и выключила телевизор.

Надо попытаться заснуть. Она и не заметит, как наступит утро. Может быть, если лечь на кровать и укрыться простыней, то придет сон.

Но что бы она ни делала, все напоминало о Заке. Она лежала на кровати королевского размера, которую купил он. Тут его простыни и пледы. Его полотенца висят в гостевой ванной. Все, чем он владел, он заработал сам, раскрыв в своей деятельности свои таланты.

Ох, Зак!

Она дрожала под простынями. Что ей делать с ним?

В какой-то момент пришло забвение. Потому что следующее, что она осознала, был звонок ее часов. Семь. Пора вставать.

Мишель приняла душ и вымыла голову. Потом высушила волосы феном, покрасила губы темно-розовой помадой.

Воспользовавшись свободной неделей, она купила несколько туалетов, чтобы пополнить свой гардероб. Один из них — прямые брюки в полоску по диагонали цвета овсяной каши и бледно-голубая рубашка с рукавами три четверти, сужающаяся книзу. Она надела новый костюм и отправилась в кухню. В полдень они будут есть жареную свинину, поэтому ее надо поставить в духовку. Пройдя к морозильнику, Мишель достала несколько консервных банок. Все подготовив, она зашагала в комнату пациента.

— Зак! — воскликнула Мишель, обнаружив, что он выходит из ванной. — Почему ты не позвал меня, если захотел встать?

Он стоял, не опираясь на дверь, и был свежевыбрит.

— Первый раз после несчастного случая я не испытывал необходимости в чьей-то помощи. Строгий режим, упражнения — все это уже прибавило мне сил.

— Рада слышать. Тем не менее ты сделал больше, чем тебе полагалось. Я помогу тебе вернуться в постель. Когда встаешь, мышцы живота нагружены меньше, чем когда ложишься.

— Это так, — ласково поддразнил он ее.

— Пожалуйста, не воображай, будто ты уже можешь делать все, что хочешь. — Фиалковые глаза изучали его. — Я не хочу, чтобы у тебя начались рецидивы.

— Разве я могу отказать, когда ты так мило просишь? Я весь твой.

Тем или иным способом он доведет ее до сумасшествия раньше, чем она уедет работать к другому пациенту.

Она уложила его в постель, где он сделал упражнения. После этого помогла сесть, опираясь на подушки.

— Так, — Мишель накрыла его простыней, — теперь таблетки.

— Я могу сказать, что теперь уже не так больно. Может быть, сократить количество лекарств?

— Окажи мне любезность, прими сегодня обычную дозу. Если завтра ты будешь чувствовать себя так же хорошо, я позвоню доктору. А он уже решит, что делать.

— Понимаю, с этим не поспоришь.

— Хорошо. Сейчас принесу завтрак. Как ты смотришь на омлет?

— Все, что ты готовишь, превосходно.

— Спасибо.

— Мишель?

— Да?

— Почему ты не смотришь на меня?

Она удивленно уставилась на него.

— Вот так лучше. Подойди-ка поближе.

Она сделала, как он просил, отчаянно боясь, что он заметит, как бьется пульс на горле.

— Я ничего не пропустил, когда брился?

Она разглядывала нижнюю часть его лица. Грубоватый подбородок, мощная линия челюстей. Мишель мобилизовала всю силу воли, чтобы не прижаться к нему руками и губами и не начать исследовать каждый сантиметр этой выбритой кожи…

— Нет. — Каким-то чудом голос не дрогнул. — Ты чисто побрился.

— Подойди ближе.

— Я обещала, что… — Она с трудом дышала. Но остальные слова были и вовсе задушены, потому что он прижался губами к ее рту. Это переживание длилось мгновение, но окончательно выбило почву у нее из-под ног.

— Спасибо за заботу, — прошептал он. — Я счастливый мужчина.