Поздний бунт. Андрей Старицкий

- Несколько дней даю полного отдыха во дворце обезглавленного Заберезинского. Все добро, вся казна - ваша добыча. Поделим по-братски. Одно запрещаю: обижать прислугу. Особенно панночек. Строго накажу ослушавшихся.

Князь Андрей вполне согласился с этим распоряжением и повторил его для своих ратников, но совсем неожиданно из строя прозвучал вопрос:

- А если по доброй воле? По желанию если?

Князья Андрей и Михаил переглянулись. Они поняли друг друга: можно пойти навстречу воинам. Андрей Иванович ответил за двоих:

- Без насильства если, чего же худого в этом? Глинский перевел и вопрос и ответ шляхтичам, лица которых осветила довольная улыбка.

Во дворце Андрею Старицкому отвели покои и опочивальню самого пана Заберезинского, и внимание Михаила Глинского гость вполне оценил. Его не обременяли никакими заботами, преподнесли в дар парадные доспехи ясновельможного, а еще более дорогие вручили для передачи царю Василию Ивановичу. Не забыли князю Андрею сообщить и о том, какая доля добычи досталась детям боярским царева полка.

- Спасибо за щедрость, - поблагодарил Андрей Иванович Глинского, в ответ же услышал новое откровение:

- Щедрость? Не то слово. Пусть шляхта поймет, как я уважаю русских, мою могучую поддержку. А ты, князь, настоящую щедрость узнаешь в опочивальне. А сейчас - на пир.

Столы для пира были установлены во дворе, и за них сели вперемешку, как равные, начальники и подчиненные. Даже князьям не приготовили отдельного стола. Для Андрея Старицкого это было очень непривычно, только он и на этот раз решил: «Не гоже в чужой монастырь входить со своим уставом».

Пировали долго и очень весело. Да и как же иначе: без единого раненого обошлось, и каждому привалило великое богатство, а завтра на подвластной Заберезинскому земле ждут их новые, не менее весомые трофеи.

Вот наконец пир окончен. Андрея Ивановича в отведенные ему покои проводил постельничий пана Заберезинского, но не стал самолично помогать гостю снять сапоги и раздеться, а, стараясь выговаривать каждое слово четко, чтобы пан князь хорошо его понял, попросил повременить с раздеванием и удалился за дверь.

Тут же, не успела затвориться дверь, в покои впорхнула панночка. Совсем юная. Вернее, едва начавшая формироваться девочка. Проворковала с игривым хохотком:

- Пану князю нужно раздеваться.

Не успел Андрей Иванович разинуть рот, чтобы поперечить панночке, как она ловко начала исполнять привычное для нее дело, вовсе не стесняясь и не робея. Время от времени, вроде б невзначай, она нежно поглаживала его оголившееся тело. Это возбуждало. Подумалось князю: «Не эта ли обещанная Михаилом Львовичем щедрость? Но не слишком ли юна?»

Панночка тем временем стянула с него сапоги и, освободив князя от верхней одежды, принялась за исподнее. Андрей Иванович хотел сказать, что он и сам не без рук, но промолчал, найдя оправдание: «В чужой монастырь можно ли со своим уставом?»

Исполнив порученное, панночка томно провела ручонкой по мускулистой груди Андрея Ивановича и, лукаво зыркнув в его очи, крутнулась веретеном к кровати. Откинула мягкий полог, взбила подушки, проворковала:

- Князь может лечь и ждать.

Кого? Чуть не вырвался у него вопрос, но он послушно лег. Не очень долго пришлось ждать. Дверь мягко приоткрылась, и в комнату вплыла белой лебедушкой дева-краса. Вот она - настоящая щедрость. Павой подошла к кровати и грациозно опустила свое легкое одеяние на ковер.

«Ловкий маневр. Очень ловкий».

Утром, когда наступило время вставать, услышал князь признание:

- Я кохала пана Яна. Пока его нет, стану кохать тебя, наш дорогой гость.

Бедняжка, она еще не знает о гибели ясновельможного. Хитер князь Глинский. Но не только. Легко идет на любой подлог, достигая своего. Пообещал порадовать - исполнил. И ему не важно, каким способом.

«Но, может, она все знает, но лукавит, боясь участи своего любовника?»

Впрочем, пустое это. Князю Андрею не захотелось больше копаться в таких мелочах. Достаточно того, что он в блаженстве провел ночь, и это его вполне устраивало. Теперь, видимо, пора отправляться на Мозырь, куда Михаил намерен вести свою рать.

Во дворе, однако, полнейшая тишина. Никто никуда не собирается. Разъезды, высланные в подвластные земли пана Заберезинского, еще не возвращались. Выходит, не спешит Глинский идти на Мозырь.

Не ошибся князь Андрей. День до обеда прошел в безделии. Затем - пир. До самого вечера. В опочивальне его опять ждала дева-краса, кохала князя всю ночь напролет, утихомирившись только перед рассветом.