Поздний бунт. Андрей Старицкий

- Более верь мне. Головой ручаюсь за правдивость своих оценок. И еще. Тебе нужен повод разорвать мир с Сигизмундом, чтобы виновным в разрыве оказался сам король, такое я вполне смогу устроить. На это требуется год, самое большее, полтора. Для этого только нужна мне небольшая вольность: право тайного сношения с моими друзьями в Польше, право переписки с императором Максимилианом, его братом Карлом, с Папой Римским, с королем венгерским Владиславом, с штатгальтером Ордена Марии Тевтонской графом Изенбергом. Если возникнет необходимость сноситься еще с кем, испрошу твоей воли, государь.

«Сразу не ответишь ни разрешением, ни отказом, - задумался Василий Иванович. - Станет переметчик плести за спиной сети, имея на то полное разрешение. Ни на смех ли это курам: князю Глинскому действовать не в пользу России (а такое нельзя исключить) с благословения самодержца российского? Если же глянуть с другого бока, князь твердо обещает провести в жизнь тайную задумку. Такое разве свершишь неверностью?»

- Хорошо, - наконец согласился государь, - сносись. Ради пользы отчизны моей.

- Только во благо России. Не иначе.

На том и завершился разговор, скрытый от глаз и ушей даже самых близких к государю слуг, даже его братьев. Тайное - оно и есть тайное. Узнает хотя бы один лишний - все, нет, считай, тайности.

Поход на Казань тоже начался без лишней огласки. Не строились на Соборной площади полки для благословения митрополита. Горожане не провожали ратников, которые выезжали из Москвы поочередно, малыми отрядами. Андрей Старицкий и Хабар-Симский тоже выехали тихо, недели за две до ледохода, чтобы встречать прибывающих по росписи Разрядного приказа ратников и распределять их по кораблям. Плечо до Ярославля на себя взял князь Андрей, от Ярославля до Нижнего Новгорода - Хабар-Симский. Кроме того, в Углич, Кострому, в Юрьевец были посланы специальные воеводы, которым предстояло в этих городах начальствовать, помогая тем самым князю Старицкому и воеводе Симскому. Налажено все было так, чтобы ни в одном городе не случилась заминка. Спускавшиеся вниз по Волге корабли не причаливали бы в затонах, а продолжали плыть без остановок. Нельзя, чтобы полки, идущие посуху в устье Свияги, ожидали там речную рать. Все должно произойти слажено: князь Андрей с Хабаром-Симским высаживают два своих полка в устье Казанки, князь Дмитрий выходит на берег Волги с ратью, готовой к переправе - вот тогда удача больше вероятна.

Весенний, стремительный стрежень нес корабли играючи, веслами и рулем приходилось пользоваться только для того, чтобы держаться стремнины, поэтому судовая рать пришла к месту раньше времени, и князь Андрей, когда до Каменки оставалось полдня пути, велел бросить якоря, свернув на тихую воду. Почти двое суток простояла его рать на якорях, чтобы начать высадку пешцев и огневого наряда в точно назначенное время.

Увы, никчемная точность.

Князь Дмитрий подвел полки к устью Свияги тоже на пару дней раньше срока, но не остановился поодаль от волжского берега в безделии, чтобы не привлекать к себе внимания казанцев, а начал мельтешить. Переправил он на противоположный берег несколько лазутных групп, которые, воротясь, известили, что берег пуст. Никого на нем, кроме редких рыбаков. Похоже, казанцы не имели сведений о подходе крупной русской рати.

Главный воевода князь Дмитрий, получив такие, как он посчитал, благоприятные известия, решил не ждать судовой рати, а самостоятельно переправиться всеми полками через Волгу, думая неожиданно ворваться в Казань, которая не успеет даже закрыть ворота.

Наивность невероятная. Казанцы не увальни-лежебоки. У них глаза и уши навострены. Хан Мухаммед-Амин получил известие о готовящемся походе уже вскоре после решения Думы и держал лазутчиков на Нижегородской дороге, зная о каждом шаге русских полков. Рыбаки на берегу Волги - тоже не случайные люди.

Менее осведомлен был хан о речной рати. Вернее сказать, ничего о ней не знал. Он и его военачальники Могли предполагать, что без кораблей поход не может обойтись - припасы осаждающим всегда подвозили водой - но в Казани не думали, что по Волге спускаются два полка с великим огневым нарядом, поэтому к встрече кораблей серьезно не готовились. Зато полки, приближающиеся посуху, они намеревались встретить достойно, и, как обычно, с хитростью, ловко изображая беспечность.

Как полагали военачальники казанского войска русские полки могут начать переправу чуть ниже реки Казанки, чтоб сразу же выйти на Арское поле, где и может состояться встреча двух ратей - место для сечи вполне подходящее, просторное и ровное. Строили они свой расчет и на том, что видимая тишина на берегу Волги наверняка расслабит русских ратников, которые, переправившись через реку, не станут сразу же облачаться в доспехи. Тем более в такую жару.