Поздний бунт. Андрей Старицкий

Приподнял руку Мухаммед-Амин, молча слушавший долгое пререкание придворных, и все в один миг захлопнули рты.

- Будем готовить вылазку. Вооружим всех желающих, а их, считаю, найдется достаточно, и подождем подхода туменов из Арска, куда мы давно послали своих гонцов. Не сегодня-завтра арцы подойдут к нам в поддержку.

Никому не нужно было объяснять, что темникам арского войска хорошо известен тайный ход под городской стеной, и они сразу же, как подойдут, пошлют вестников, чтобы согласовать дальнейшие совместные действия. С этой целью к исходу дня послали, как и предполагалось, в ханский дворец опытнейшего тысяцкого, возглавлявший один из двух подошедших из Арска туменов. Условились так: ворота город откроет своей рати еще затемно, арские же тумены сосредоточатся на опушке леса. Несколько тысяч пеших нукеров подкрадутся совсем близко к шатрам и по знаку (призыв муэдзина к правоверным на утреннюю молитву) ворвутся в стан гяуров, в это время часть туменов налетит Па русское войско на Арском поле, а другая часть захватит корабли.

Ничего не подозревавшие русские ратники в своих полковых станах, даже не имевших защитных ограждений, беспечно спали прямо среди шатров и палаток, на дорогих, ручной работы персидских, коврах. Только сотни, выделенные для ночного бдения, не скинули на ночь кольчуг и не отстегнули мечи, хотя засад они не выставили и коротали время, мирно беседуя. Никакой тревожности. Никакой настороженности.

Вечером, накануне той злополучной ночи и коварного рассвета, князь Андрей, по совету Хабара-Симского, попытался поговорить с главным воеводой по-братски, с полным откровением:

- Ты в слепоте живешь. Не выслал ни одного десятка лазутчиков в лес, не послал ни одной засады к городским воротам. А полки как устроил? Никак.

- Учишь. А сам как поступил? Меня известили, что ты увел свои полки на корабли. Без моего на то веления. А самовольство, известно тебе, наказуемо. Особенно в ратное время.

- Твое повеление устраиваться полкам станами? Твое. Мои полки - речная рать, а ее стан на кораблях. Выходит, не самовольничал я, а выполнял твой приказ.

Увел князь Дмитрий разговор в сторону, и разошлись братья всяк при своем мнении.

Еще не совсем рассвело, как Андрея Ивановича и Хабара-Симского поднял сотник, ратники которого бдили и на головном учане и на берегу в пределах пары сотен саженей.

- Беда! Татары ворота распахнули. Пешие нукеры подступают к Арскому полю, к палаткам и шатрам!

- Пушкарей быстро поднимай. Выстрелы из пушек разбудят наших. Успеют, может, хоть малость изготовиться.

Но сразу-то не жахнут пушки: порох сначала нужно запыжить, факелы распалить, добыв огонь кресалом. В итоге получилось так, что первый выстрел прозвучал почти одновременно с тысячеголосым воплем «Аллах акбар! Ур! Ур! Ур!»

Из леса тоже с криком во все глотки «Ур! Ур! Ур!» вьпластало конное арское войско, отсекая ярмарочный городок с русскими полками от Волги, а часть этой кон-вицы, отколовшись, понеслась на корабли.

Расчет нападавших на легкую победу над речной ратью улетучился моментально, когда конников встретил дружный огонь рушниц, затем выстрелы пушек. Первые ряды скачущих смешались, образуя кучу малу. Кони, вошедшие в раж, продолжали бег, пытаясь перемахнуть через упавших, падали сами, подсеченные дробью и пулями, - атака захлебнулась.

Поняв, что корабли не взять наскоком, всадники повернули коней назад и понеслись полным галопом к Арскому полю - подальше от дроби и пуль.

Такой неожиданный исход короткого боя несколько удивил воевод и ратников на кораблях.

- Не казанцы это, выходит, - заключил Хабар-Симский, - черемисы. Им свои жизни дороже. Да и похватать можно на ярмарке, что под руку попадет, а они, похоже, не растеряются. Что станем делать? - обратился он к Андрею Ивановичу.

- Не знаю. Враскоряку мысли. На выручку бы пойти, если по чести, но вон татарвы сколько. Мы в сечу - а они корабли наши захватят. Вот тогда крышка всем до одного. Если же корабли оставим, те, кто вырвется из кольца, сможет спастись. Примем их на плоты, что за нашей спиной, либо возьмем к нам на палубы. Есть Что-либо дельное в твоей воеводской голове? Подскажи, приму совет, если стоящий.

- В том-то и дело, что нет. Я думаю, даже на берег не надо выпускать ратников. Только тогда отбиться сможем. Вроде как в крепости. Пусть попробуют взять нас, если смелости хватит и жизней не жалко.

- Басурманам жизней в бою не жалко. Они говорят что в рай тут же попадают, если в битве с неверными сложат голову. У нас свой обычай: сам погибай, а товарища выручай. Нам бы хоть воевод вытащить из кровавой бани. Главного спасти надо, брат ведь. Себе век не прощу, если смалодушничаю.

- Давай я поведу тысячу. Вместе с дружиной князя Дмитрия и дружинами других князей-воевод, даст Бог, пробьемся к кораблям. Думаю еще продержать хотя бы малое время прорыв в кольце: пусть, кто успеет, выскакивает.

- Что же, с Богом.