Поздний экспресс

– Пусть попробуют! Я сразу предупредил: украдут невесту – натравлю отца с твоим тестем. Они быстро переговоры проведут.

– Твоя правда, – смеется Василий. – С этими лучше не связываться.

– Как оно там вообще, Васька? В женатой жизни?

– Прекрасно, – пожимает плечами Литвинский. – Накормлен, обстиран, обласкан. Что еще надо?

Теперь уже смеется Вик.

– Ну, «накормлен» – это не про Надю.

– Научится, – подмигивает Василий. – Машка тоже поначалу ничего не умела толком. А сейчас готовит так, что пальчики оближешь! Только вот блины, – вздыхает преувеличенно печально, – ей не всегда удаются.

– Ну, блины я и сам могу.

– Сам? – недоверчиво ахает Василий. – Блины печешь?

– Пеку. И оладьи тоже.

– Черт, – Литвинский запускает ладонь в рыжий затылок. – Я начинаю сомневаться, на том ли человеке я женился…

Они дружно смеются и ударяют друг друга по ладоням.

Надя и Маша сидят рядом на диванчике.

– Что это наши так веселятся?

– А то ты не знаешь Литвинского? Васька – человек-клоун.

– По-моему, я в первый раз вижу Василия в костюме. Ему очень идет.

– Ой, Надь, не наступай на больное! С утра был просто плач Ярославны по поводу того, что его заставили костюм надеть. Будь его воля, он бы в спортивных штанах и кроссовках пришел.

Надя смеется:

– Хорошо, что не в горнолыжных ботинках. Как у вас вообще, Маш?

– Прекрасно. Не считая того, что мой рыжий – вредный и упрямый.

– Это кто это вредный? – незаметно подошедший сзади Василий обнимает супругу за плечи. – А ну-ка, женщина, пойдем, поговорим. Ну, и потанцуем заодно.

– На ноги наступать не будешь?

– Обижаешь, Машенька. У меня прекрасная координация движений. Надюш, – обратился он к ослепительно красивой невесте, – иди, спасай своего ненаглядного. А то до него опять Евгения Андреевна докопалась.

Николая Самойлова тянет за руку одна из сестер Соловьевых.

– Колька, кончай трескать, лопнешь! Пойдем танцевать!

– Дай последний кусок доесть, – пытается оправдаться широкоплечий парень, друг детства Виктора.

– Обжора! Пошли! Будто дома тебя не кормят.

– Хорошо, хорошо, – Николай со вздохом встает из-за стола. – Любка, ты ужасно настырная.

– Я не Люба! – Девушка увлекает его за руку в сторону танцующих.

– Блин, Соня! Вот зачем вы одинаково оделись? Взрослые же уже!

– И не Соня, – смеется красавица, кладя руки ему на плечи.

– Ну, уж не Надя точно!

– С чего ты взял? – лукаво усмехается она.

– Так, я не понял… На ком женился Витька?

– Вик, пойдем потанцуем? Всё равно твою жену свёкор развлекает.

– Пойдем, Соня.

– А я не Соня!

Виктор лишь усмехается, обнимая партнершу за талию.

– Вот объясни мне, – не унимается Софья, – как ты нас различаешь?

– Ну, вы же очень разные, – искренне недоумевает Виктор.

– Но другие-то путают!

– Вас невозможно перепутать. Вы действительно очень разные.

– Всё удовольствие портишь, – вздыхает Соня. – Противный!

– Надя так не считает, – парирует Вик.

– Да она с детства с головой не дружит.

Они препираются и подкалывают друг друга весь танец. А потом…

– Вик, пойдем со мной!

– Куда?

– Пойдем, пойдем, – Соня тянет его к выходу из зала. – Покажу кое-что.

– Что надумала-то, Соня!

– Сюрприз! Пошли! Да что ж ты такой упрямый.

– Жениха украли!

Надя демонстративно закатывает глаза.

– А ведь Баженов категорически заявлял, что во всех этих идиотских свадебных играх принимать участие не будет.

– Ты недооценила своих сестер, – смеется Вера Владимировна.

Виновницы переполоха стоят посреди зала, победоносно улыбаясь и зеркально уперев руки в пышные юбки одинаковых голубых платьев.

– Ну что, сестричка? Что ты готова выложить за возвращение своего красавчика? – Переговоры начинает Люба.

– Всё, – отвечает с улыбкой Надя. А сама думает, что, несмотря на шутливость ситуации, она действительно готова отдать всё, что у нее есть, за него. – Но вопрос-то, насколько я понимаю, в другом: что хотите вы?

– Как, что? – Сестры демонстративно переглядываются. А затем хором отвечают: – Свадебный букет!

Надя звонко смеется.

– Зря мы, что ли, месяц тренировались ловить фрисби! – Это уже Соня.

– Хорошо, – соглашается Надя. Берет букет со стола, выходит вперед. – Стройтесь, что ли.

За ее спиной начинается легкая суматоха.

– Ну, готовы? – спрашивает невеста через плечо.

– Нет, подожди!

И спустя пару минут:

– Всё!

Надежда без предупреждения резко вскидывает вверх руку. Аккуратный букет бледно-розовых и палевых роз, несколько раз перевернувшись в воздухе, падает в толпу.

Крики, смех, сумятица. Потом гости расступаются. А когда все видят, в чьих руках оказался букет невесты, зал ресторана оглашает дружный хохот.

– Ой, какой невкусный торт… Гадость какая… горький!

– Да, и кислый!

– ГОРЬКО! ГОРЬКО!

– Как им еще не надоело? – вздыхает Надя.

– Ну, – усмехается Вик, – к поцелуям на публике нам не привыкать.

– Я не хочу на публике! Хочу только дома.

– Через полчаса тихо слиняем. Потерпи, зайка.

– Устала?

– Если честно – ужасно.

– Повернись, помогу платье снять.

– Давай, работай… паж.

Вик улыбается ее словам, пока пальцы аккуратно расстегивают молнию на спине. Надя с наслаждением поводит плечами, позволяя платью упасть к ногам.

– Хорошо как…