Поздний Рим: пять портретов

За Геометрией приходит очередь Арифметики. Арифметика явно «своя» в кругу богов, все они тепло приветствуют ее. Свой предмет Арифметика начинает излагать с описания единицы (монады), которая есть начало чисел. Она также символ единого бога, единого мира, единого Солнца, единой Луны. Затем Капелла в том же духе истолковывает все числа до десяти. Он дает определение, что есть число, каковы четные и нечетные числа, понятия простых и сложных чисел, совершенных и несовершенных. Излагая теорию геометрических чисел, он отождествляет числа с геометрическими фигурами — тема, разрабатывавшаяся еще пифагорейцами и Платоном. Капелла весьма туманно рассуждает об увеличении и уменьшении чисел, выделении части из числа, не давая никаких практических рекомендаций, так что из его наставлений едва ли можно научиться правильно производить различные действия с числами.

Появление Астрономии взволновало всех присутствующих богов. Отметив древность и значимость этой науки, Капелла начинает излагать концепцию мира, построенную на эклектическом основании. Мир состоит из четырех элементов. Он представляет собой сферу, внутри которой заключена Земля. Земля окружена небом, состоящим из воздуха и огненного эфира. Солнце, Луна и звезды движутся по своим круговым орбитам, они определенным образом закреплены на небесной сфере. Капелла подробно описывает круги на небесной сфере, перечисляет, через какие созвездия они проходят, пространство между ними. Он описывает эти созвездия, пытается как-то соотнести их между собой, но далек от того, чтобы составить единое представление о карте звездного неба.

В особый раздел у него выделено описание планет. Любопытно заявление Капеллы, что Земля не является центром вращения всех планет, в частности Венера и Меркурий вращаются непосредственно вокруг Солнца. Капелла также описывает Луну, ее движение, затмения, соотносит вращение Солнца с его движением через Зодиакальный круг и созвездия.

Показательно, что у Капеллы совершенно отсутствуют астрологические темы в книге по астрономии, а ведь эта тематика была очень популярной в его время. Однако, по-видимому, он не считал нужным включать ее в круг школьного обучения.

Завершает сочинение Капеллы книга о музыке. Непосредственному изложению предмета музыки предшествует пышный пролог, в котором участвуют все герои сочинения Капеллы. Аллегорические фигуры в страшном нагромождении, все произносят речи, поют, играют на различных инструментах, пока, наконец, Гармония не вносит во всю эту фантасмагорию некоторый порядок своей речью. Устами Гармонии Капелла объявляет, что считает первостепенным долгом музыки совершенство искусства модуляции и согласования звуков, соблюдение должного ритма. Хотя он говорит о трех родах музыки: звучащей (т. е. собственно музыке), ритмической (как в числах) и метрике (как в словах), и указывает на значение гармонии как упорядочивающего мирового начала, однако все эти заявления звучат у него как бы вскользь. В основном Капелла излагает начала «звучащей» музыки, что было не совсем обычно для античных теоретиков музыки, считавших главной музыку теоретическую, а еще выше ставивших музыку мировую. Именно такой схеме следовал в начале VI в. Боэций, оставивший классический для всего средневековья учебник музыки. У Капеллы перечисляются тоны, аккорды, модуляции. В особый раздел выделена ритмика, а затем метрика, но все сообщаемые сведения даются как бы скороговоркой без глубокого проникновения в предмет. Книга о музыке выглядит довольно бедной. Не случайно в средние века она никогда не оценивалась высоко.

В сочинении Капеллы не только встречаются греческие термины, но и отмечаются ссылки на авторитет греческих философов, ученых, поэтов: Аристотеля, Хризиппа, Карнеада — в диалектике; Демосфена — в риторике; Архимеда и Евклида — в геометрии; Пифагора — в арифметике; его же, Платона, Эратосфена, Птолемея, Гиппарха — в астрономии; Орфея, Амфиона, Ариона — в музыке. У него встречаются упоминания Лина, Гомера, Аристоксена, Гераклита, Фалеса, Демокрита. Некоторые наиболее великие мудрецы и поэты помещаются им среди богов. У Капеллы зарождается идея «интеллектуального рая», пленившая впоследствии Данте. Капелла повторяет Цицерона, Варрона, Квинтилиана, однако прочной классической культуры за строками «Брака Филологии и Меркурия» не чувствуется. Это становится очевидным при сравнении произведения Капеллы с сочинениями даже близких ему по времени Макробия или Боэция.

Творение Капеллы могло служить лишь усвоению довольно скудной суммы знаний. Важно, однако, что эти знания были общими для античности и средневековья. То, что подчас считалось «средневековым невежеством», на самом деле было почерпнуто из учебников позднеантичной школы, и скорее может свидетельствовать не о различии, но о сходстве некоторых аспектов мировосприятия поздней античности и средневековья.