Позднорожденные. Том 1

— Ее состояние заметили довольно скоро. Моя матушка была очень упрямой и идея выносить ребенка превратилась в навязчивую. Ее разум помутился, тело было истощено, но она дышала, и мое сердце в ее чреве билось. Владыка принял все меры, чтобы я смог появится на свет. Моя мать была при смерти, и все о чем она твердила в бреду, что родит сына, и он станет королем… — Джон усмехнулся. — Подобные слова, как ты понимаешь, оскорбляли и Владычицу, и Эльтана. А слова, подхваченные ветром слухов, разлетаются быстро. Еще до рождения мой брат и Владычица уже питали ко мне неприязнь. И все же Владыка, от перспективы снова взять на руки ребенка, расцвел надеждой. Говорили, что в его сердце снова расцвела весна. Чтобы я смог родиться, он пошел на… на крайние меры. Об этом не говорят, и я не стану говорить. Но он сделал все, чтобы моя мать смогла произвести меня на свет. Он очень ждал прихода в этот мир своего третьего ребенка.

Джон грустно усмехнулся, и Софи поежилась в его объятиях.

— Но когда, после всех волнений и трудов, он взял меня на руки… Говорят, что его лицо наполнилось неизбывной скорбью. Я родился раньше срока, слабым и маленьким. После рождения Эльтана и Сильвин, про которых говорили, что ночные птицы садились на их колыбели и пели, что феи леса одаривали близнецов дарами и посыпали волшебной пыльцой… После такого взять на руки меня, полукровку, недоноска… Я не могу его винить, что он почувствовал отвращение. Любой бы…

— Джон! Ты был младенцем! Как он мог так… Это… Уму непостижимо! — Софи полыхая праведным гневом, сжала Джона в объятиях.

Он с улыбкой глядел на нее.

— Все думали, что я не переживу первую ночь. Но я пережил. Говорят, что пороки моей матери дремлют во мне. А я знаю, что если я что-то и взял от нее, то это упрямство. Я выжил, хотя многие хотели бы, чтобы я сгинул еще в колыбели. Мое рождение было таким неудобным событием.

— Почему?

— О, по многим причинам. К примеру, дитя владыки должен обучаться у лучшего ментора. Но я полукровка. Достоин ли я обучатся у лучших из народа? Синай отказался сначала. Не захотел…

Софи пораженно отстранилась, чтобы увидеть лицо Джона.

— Отказался?!

— Да. Обучать дитя ханти… Он сказал нет и довольно резко. Только Мелана смогла убедить его. Уже тогда она была мне заступницей. Она была рядом со мной, когда я был совсем мал.

— А что стало с твоей матерью?

Между бровей Джона залегла глубокая складка.

— Она выжила. Здоровье ее тела даже смогли со временем поправить, но… ее разум помутился. Она не могла заботиться обо мне. Временами она попросту забывала о том, что я родился, временами впадала в бешенство и требовала отдать меня ей… Не стоит тебе знать об этом слишком много. Это лишь опечалит тебя.

— Это ужасно, Джон. Мне очень жаль.

— Она расплатилась за свое честолюбие. Ей не обязательно было… Винить некого. Никто не желал моего рождения. Когда Синай все же взял меня на воспитание… О, сколько было шепотков о том, что время великого ментора тратится впустую. Ведь никто не знал, буду ли я эльфом или человеком. Кровь какого из народов возобладает во мне.

— И как это определилось?

— Стало ясно со временем. Эльфы взрослеют медленнее людей. Я рос как эльф, хоть и был слабее и мельче любого своего ровесника.

— Джон, только не обижайся, — предупредительно попросила Софи. — Но все-таки, а сколько тебе лет?

Джон пожал плечами.

— Мы не считаем годы… Хотя… мне говорили, что в год моего рождения вышла та самая песня про Эльтана. «Вечный Принц». В купе с бредом моей матери о том, что она родит короля, это было для него еще одним ударом.

— Так это тебе… больше сорока? — Софи изумленно посмотрела на его юное лицо. Огладила уголки глаз, где не было ни намека на морщинку. Щеки, не тронутые бритвой. — Ты вдвое старше меня…

— Мы растем медленнее, в рождении мы проводим около трех зим. Только после этого мы начинаем что-то осознавать. К пяти мы осваиваем свое тело, учимся ходить, к десяти эльф обычно умеет говорить. Дальше физически мы развиваемся и того медленнее. Перед самой зрелостью идет период быстрого роста, год или два. И больше мы не меняемся. Те дети, что ты видела, если считать в людских годах, они должно быть старше тебя. — Джон усмехнулся. — В садах Дош-Кала-Хар мы были с тобой почти одного роста. — Он провел ладонью от своей макушки к макушке Софи. — Я смог обогнать тебя хотя бы немного.

— Мне все равно, какого ты роста, — искренне рассмеялась Софи.

— А мне нет, — нахмурился Джон. — Иногда я устаю глядеть на Синая и прочих эльфов снизу вверх.

— Как вышло, что он сначала не хотел тебя учить, а потом предложил тебе свою службу? — удивилась Софи.

Джон помолчал.

— Об этом я расскажу тебе на рассвете третьего дня. Сейчас мне не хочется.

— Ладно. Как скажешь. — Софи снова обняла его и прижалась ближе. — Да уж, ну и история.

— Горестная, как и я сам.

— А мы не поедем сегодня к Владыке?

— Нет, сегодня уже нельзя. Посещать владыку или владычицу можно лишь с самого утра.

— Почему? — удивилась Софи.

— Потому что если ты придешь вечером, то получается, что у тебя были дела важнее, чем увидеть их. Это считается дурным тоном.