Поздравляю! Вы беременны! (СИ)

"Я умчал на работу. Впереди две смены. На счет квартиры не волнуйся. Оставляю тебе запасной комплект ключей. Потом вернёшь при следующем нашем не свидании. Пользуйся тем, что тебе необходимо. Чувствуй себя, как дома. Если что, мой телефон всегда на связи. Твой М."

Сначала зависаю над написанным, да вроде бы нормальная инструкция. Надеюсь, Тати не расценит мой уход за побег. Я тихонько кладу записку на край дивана чуть дальше от её головы, а сверху на бумаге оставляю ключ.

Как же мне хочется поцеловать Тати. Но, если я это сделаю, то она проснётся. Так и быть, я просто на цыпочках выметаюсь из гостиной, прикрыв дверь. Наскоро принимаю душ, переодеваюсь у себя в спальне, пью кофе и сматываюсь до того, как Тати проснулась бы.

На работе уже аврал. Я едва успеваю принять смену и заполнить необходимые бумаги. Елена Анатольевна с синяками под глазами входит в ординаторскую и плюхается на диван, запрокинув назад голову.

— Максим, голубчик мой, ты не представляешь себе, как я рада, что моя смена закончилась, — зевая, говорит моя коллега. Это единственная женщина, которой я абсолютно не интересен, потому что гожусь ей в сыновья. Да и ученик я у неё очень хороший, как она порой изрекает.

Я оборачиваюсь, сидя на стуле. До моей смены ещё два часа. И теперь до меня вдруг доходит, что я реально смылся от Тати. Мою реакцию замечает Елена Анатольевна, когда, не получив от меня реплики, поднимает голову и глядит в упор.

— Это ещё что за новости? — ахает она, пристально сканируя меня с головы до ног. Улыбается, как кот из сказки во все тридцать два зуба.

Я будто оживаю от секундного оцепенения, и хмурюсь.

— Не понял?

— Ага, — со знанием протягивает она, — ну, и кто эта цыпа? Неужто у Вадима Васильевича на дне рождении хорошо погуляли?

Иногда мне кажется, что Елена Анатольевна напоминает мне мою мать. Она точно также выуживала всё обо мне с Ритой. А главное, что откуда-то она всё равно знала! Так и сейчас, моя коллега и мой наставник точь-в-точь проявляет внимание ко мне и моей личной жизни. Но то была мама, а тут посторонний человек.

— День рождения прошёл идеально. Вадим Васильевич в стрессе: ему стукнуло сорок лет, а девушка до сих пор не соглашается выйти за него замуж, — я максимально увожу разговор в нейтральную зону, но от хитрых, прищуренных глаз коллеги мне не скрыться.

— Ну, зная ситуацию Жени, тут её можно понять. Вадим Васильевич, отчасти, сам виноват. Я ему об этом говорила ещё четыре года назад, когда он только начал к Жене относиться, как к своей любимой женщине, — рассуждает Елена Анатольевна. — Думаю, скоро свадебка состоится. Женя любит Вадима, а он её. Но, мой голубчик, я спрашивала не о них, а о тебе. Или ты решил мне зубы заговорить? — ведьмовский взгляд пронзает меня насквозь.

— Да нечего рассказывать. Познакомился с одной девушкой. Сходили в кафешку. Вот и всё, — очень коротко резюмирую, опять ловлю этот подозрительный взгляд Елены Анатольевны на себе.

— Ага, так я тебе и поверила. Где подробности-то?

— Я пока к ним не готов, — твёрдо отвечаю, давая понять женщине, что это запретная зона. Елена Анатольевна умолкает. Она знает меня: если не хочу что-то говорить, то лучше не нарываться на мою грубость.

— Ладно, дорогой мой, — вздыхает она. — Мне бы ваши годы, я б так тряхнула своей задницей, — смеётся.

— Возраст не приговор, если что для справки, — подмигиваю ей, затем разворачиваюсь и дальше заполняю бумаги.

— Эх, Максим. Устала я совсем. Наверное, пора мне на пенсию выходить. Или же только в дневные дни работать. Сердце уже слабовато ночи не спать, а тут как нарочно девчонок прорвало. Четыре родоразрешения за ночь! — на последней фразе женщина восклицает. — Будешь осмотр проводить, глянь там одну красавицу. Она мне не понравилась. Срок тридцать недель, муж её привёз с кровотечением.

Я снова оборачиваюсь, заинтересованный случаем. Обычно Елена Анатольевна не придаёт такого особого значения своим пациенткам, но тут что-то её волновало.

— Плод сохранить удалось? — тут же спрашиваю, и коллега кивает.

— Да, но…

— Есть опасения?

— Скорее да, чем нет, — она мотает головой. — Чует мое сердце, что эта сумасшедшая намеренно вызвала родовую деятельность. А сейчас ревет белугой и наглаживает живот, да просит прощения.

Елена Анатольевна встает с дивана.

— А Вадима Васильевича пригласили? — снова интересуюсь я. Моя коллега с нескрываемой обидой смотрит на меня, вскинув бровь.

— Максим Александрович, — голос крайне строг и суров, — ишь учить вздумал? Конечно, я вызвала другого голубчика. Он уже работает с той дурехой.

Я виновато выставляю руки перед собой, и Елена Анатольевна ухмыляется.

— Всё, дуй отсюда, — прогоняет меня. — Раз примотал в такую рань, значит, смена твоя уже началась. А я домой!

— Хорошо, — я с улыбкой отвечаю, оставляя коллегу в ординаторской.

М-да, денёк выдаётся с утра весёлым. Я иду вдоль хола, проверяя на ходу мобильный. Сообщений от Тати ещё нет. Я начинаю волноваться, но сам не звоню. Вдруг она спит. Ей необходимо восстановить эмоциональный баланс.