Поздравляю! Вы беременны! (СИ)

Нужно перенастроиться на новый лад. Но в мыслях Тати. Наша ночь. Её улыбка и зелёные глаза. Что со мной?

Глава 6. Максим

Если вы выбираете специальность, связанную с медициной, то уясните одну единственную правду жизни — вы больше не будете принадлежать себе.

Череда рожениц за эти сутки моего дежурства превысила мой рекорд! Двадцать женщин сегодня осчастливили своих парней, мужей и просто самих себя.

Я понимаю, что к раннему утру, когда солнце начинает лучами пробиваться по белоснежному снегу и бликами мелькает в ординаторской, Тати так и не позвонила мне.

Может оно и к лучшему. Я решаю для себя не форсировать события. Несколько раз я проверял телефон, думая, что не услышал звонка. Но… Нет. Тати молчит до сих пор.

Яркие воспоминания о ночи, проведённой с ней, теперь преследуют меня. Тело само реагирует на буйство и выброс эндорфина с адреналином. Я невольно возбуждаюсь. Хорошо, что лежу и накрыт пледом. Под утро хотел вздремнуть перед тем, как пойду сдавать смену. Рука сама тянется к паховой зоне, и я, с закрытыми глазами, начинаю рукоблудничать, представляя обнажённую Тати. Словно она прямо сейчас сидит сверху на мне и плавно двигается, качая своими бёдрами.

Само собой, картинка возымела характерный эффект. Я сильнее возбуждаюсь и вот-вот готов кончить прямо сейчас себе в ладонь.

— Максим Александрович, — раздаётся тонкий голосок медсестры Олеси.

Я, как ошпаренный вскакиваю, естественно, со стояком и рукой в штанах. Олеся, вытаращив глаза, краснеет. Она запинается, не зная, как обыграть пикантный эпизод. Я хватаю плед и заворачиваюсь в него. Причинное место гудит до звона в ушах.

М-да, неловко вышло, Макс.

— Что случилось? — мой голос осиплых. Ну, конечно, после ярких представлений, я готов был разрядиться, но облом.

Олеся не смотрит мне в глаза, но стеснительная улыбка вот-вот украсит её лицо.

Какой я идиот.

Олеся ведь всем медсестрам донесёт сплетни, хотя ранее за ней я не наблюдал такого.

Но тут-то целая сенсация! Поймать с поличным мужчину.

— Поступила женщина, срок беременности тридцать пять недель. Подозрение на подтекание вод. Сейчас Аня с Машей её осматривают. Вас зовут, Максим Александрович, — Олеся осмеливается и смотрит на меня. Она ждет мои указания.

— Хорошо. Я подойду, — отвечаю, кивая ей. Но девушка не уходит. Она мнется на одном месте, словно хочет что-то сказать. Снова неловкая пауза, после которой я не выдерживаю и бросаю: — ну что ещё?

— Максим Александрович, у нас отделение полное свободных девушек, — каков намёк, а!

Олеся снова становится пунцовой, и до меня вдруг доходит, что она и о себе тоже в том смысле говорит.

— Я от вас не ожидал, — мой тон превращается в сталь. Олеся напрягается и уже смешного мало.

— Надеюсь, все мы люди взрослые и об этом инциденте никто не узнает, — смотрю на девушку в упор, держа её взгляд на себе. Она покорно кивает.

— Еще раз извините, что вошла без стука, — Олеся виновато пятится назад, затем прошмыгивает в приоткрытую дверь, оставляя меня наедине с собой.

Твою ж чертей за душу!

Ухожу в ванную комнату при ординаторской, захватив свои запасные форменные штаны, да трусы. Наспех споласкиваю своё причинное место, затем умываюсь. Ну вот. Вроде бы сносно выгляжу.

Ох, Тати… Ты меня начинаешь превращать в зависимого и не контролирующего свои эмоции.

Странно ведь, что ни одна другая девушка после Риты и до Тати так не действовала на меня.

Я не храню обет целомудрия, но и никто не торкает меня от слова совсем.

К обеду я окончательно расправляюсь со сменой и уезжаю домой.

Наконец-то, моя кровать, моя ванная… Я первым делом встаю под душ и полностью отдаюсь воле мыслей о Тати. Расслабляюсь по полной, заканчивая то, что начал утром. Становится гораздо легче. А водный каскад смывает с меня всю усталость.

Через несколько часов раздаётся звонок в дверь. Я ковыляю к ней и смотрю в глазок. Стоит Вадим. Весь взъерошенный. Я открываю дверь и друг, не здороваясь, влетает ко мне в квартиру. Тут же плюхается на диван, запрокидывая руки за голову, как будто его преследуют голоса. Я, следуя его молчанию, сажусь напротив и жду с изумлением.

— Задолбало! Задолбало, черт возьми! — ругается он, а я деланно смотрю на него, как будто умею читать мысли и полностью с ним соглашаюсь.

— Приятно слышать, что я не один такого мнения, — прерываю его отчаяние.

Вадим выпрямляется и уже от раздражения не останется ни следа. Вот тебе и врач-психиатр, который владеет своими эмоциями.

— Извини, Макс. Прорвало, — говорит Вадим.

— Да не особенно то и прорвало, — жму плечами. Затем в упор смотрю на друга и спрашиваю: — подробности будут?

Вадим цыкает.

— Да Женька снова отказала мне, — выпаливает он, кулаком ударяя по диванной подушке.

— В смысле? — приходит моя очередь впадать в ступор. Ну бывает, что девушки не хотят секса, но это нормально. Можно списать на массу причин: усталость, менструация, головная боль, в конце концов.

— Я сделал ей предложение, а не то, о чем ты только что подумал, — Вадим пронзает меня своим прищуром, и я ухмыляюсь.

— Значит, решил окольцевать девчонку, — подначиваю его, — созрел?