Поздравляю, желаю счастья!

Я кивнула и уткнулась носом в его шею. И все снова стало хорошо. Вот так — внезапно. От него пахло не потом и не дезодорантом. От него пахло человеком. Особенным человеком. От него пахло Ругером.

Добравшись до дома, я взбежала по лестнице. Не умею я следить за временем. Часов не наблюдаю, а о минутах и говорить нечего. Они исчезают, как светлячки в темноте, стоит только протянуть руку.

Я наверняка опоздала к ужину, а мама, конечно же, уже вцепилась в телефонную трубку. Ей хватит непосредственности позвонить среди ночи в социальную службу и рассказать, что она не в силах справиться со своими дочерьми. Ни с одной, ни с другой.

— Пожалуйста, поймите: я плохая мать. Вы должны что-то сделать! Я люблю ее и поэтому прошу вас забрать ее у меня!

Я сняла ботинки, из кухни не доносилось ни звука.

Они сидели за кухонным столом друг напротив друга. Мама произнесла, не сводя глаз с папиного лица, как будто меня и не было:

— Еда на плите.

Перед ними стояли бокалы с вином. В канделябре горели свечи, у мамы пылали щеки. На окне красовался большой букет красных роз.

— Они вкусные, — произнесла я, чтобы привлечь к себе хотя бы немного внимания. — Розовые лепестки. Если нарезать их в салат. Говорят, это улучшает потенцию.

— Не вздумай ничего резать, — произнесла мама, по-прежнему не сводя глаз с папы. — В кастрюле рыбные тефтели. В омаровом соусе.

— Шикарно, — отозвалась я, — что празднуем?

— Папа нашел новую работу, — ответила мама счастливым голосом.

Рыбные тефтели, которые мне только что удалось подцепить, скользнули обратно в соус, а я уставилась на человека, который приходился мне отцом. Человека, который в это самое мгновение поднимал бокал с вином.

— Пока еще нет стопроцентной гарантии, но я, кажется, все-таки получил работу.

Я внимательно посмотрела на него. У мамы был такой гордый вид, словно ее мужа только что выбрали на пост премьер-министра.

— И что это за работа? — спросила я, поскольку никто из них, кажется, не собирался ничего рассказывать добровольно.

— Фред будет заниматься распространением лечебных препаратов. Налаживать контакты с магазинами, — сообщила мама таким тоном, будто речь шла о спасении человечества.

— «Вивамакс», — сказал папа. — В таблетках и флаконах.

— Никогда не слышала о таком, — недоверчиво произнесла я.

— Ну, конечно, не слышала! Это совершенно новый продукт! — вставила мама, наливая ещё вина себе и папе.

— Им нужен коммивояжер в северном регионе. — сказал папа.

— Абсолютно натуральный продукт, изготовленный в соответствии с тысячелетними традициями, — выпалила мама, словно разучивая роль.

— Значит, ты будешь разъезжать туда-сюда и сбывать этот товар, да, пап?

— В магазинах товаров для здоровья, — кивнул он.

— А что если ты станешь колесить с полным фургоном этого «Вива…» как его там… и никто не захочет его покупать?

Папа явно пытался подыскать подходящий ответ, но мама успела первой:

— Этот препарат должен помогать людям, подверженным депрессии из-за недостатка солнечного света. А там, на севере, так темно! Бедные северяне…

— Но папа уже спешит на помощь… — брякнула я.

— Лекарство также улучшает общее состояние здоровья и повышает тонус, — произнес папа несчастным голосом.

— Можно мне немного этого «Вива…» как его там, — Я протянула руку, — кажется, мне будет полезно.

Но вместо того, чтобы дать мне целебного средства, папа встал и обнял меня. Казалось, его что-то тревожило. Возможно, он не особо верил в чудесные качества этого самого вива-препарата.

— А где ты будешь жить в поездке? — обеспокоенно спросила я.

— Наверное, в гостинице. А потом вернусь домой и буду отдыхать десять дней подряд.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — сказала я.

— Боже мой, — вздохнул он, — тебя же почти не бывает дома.

— Прости, — я села за стол вместе с родителями, — можно мне тоже немного вина?

Как это ни странно, мама без возражений встала, принесла для меня красивый хрустальный бокал и наполнила его почти до краев.

— За то, что мы втроем собрались за столом!— бодро произнес папа.

— И за то, что Лу тоже скоро вернется домой, — добавила мама.

— Когда? — спросила я после того, как мы выпили. — Когда вернется Лу?

— Сегодня я говорила с врачом. К Рождеству ее точно выпишут.

Я ничего не ответила. До Рождества было еще очень долго. Похоже, мама тоже не очень-то ориентируется во времени и плохо понимает, что будет скоро, а что не очень.

— А разве не опасно так много ездить на машине, когда на дорогах скользко? — сказала я.

— Может быть, и опасно, — отозвался папа, — надо действовать разумно.

— Постарайся так и делать!

Он кивнул.

— Ну конечно! Разум — самое важное, что есть у человека.

Я ждала, что он откашляется и сделает какое-то важное дополнение. Например: «самое важное после любви» или «после радости и желания делать то, что тебе нравится». А потом уже разум. На третьем месте. Но он ничего не добавил и не исправил, зато погладил маму по руке. Я почувствовала себя лишней, но не встала из-за стола, пока не доела тефтели и не выпила еще полбокала вина.

Кажется, они не заметили, как я ушла.