Пожалейте читателя. Как писать хорошо

Антропологические штудии Воннегута тоже повлияли на его идеи насчет человеческих сообществ. Это подтверждает и его поездка в 1970 г. в раздираемую гражданской войной Биафру. Он сообщал:

Полагаю, генерал Оджукву дал нам некоторое представление о том, почему биафрийцы способны переносить такие тяготы, не ожесточившись сердцем. Все они обладали той эмоциональной и духовной силой, которую способна дать огромная семья. ‹…› [В семье самого генерала] насчитывалось три тысячи человек. И он знал каждого из них в лицо и по имени, знал его репутацию.

Более типичная биафрийская семья обычно состоит из нескольких сотен душ. Такие семьи заботятся о своих… прочно укоренены на земле… часто встречаются, чтобы проголосовать за какие-то семейные вопросы, причем в таком голосовании на равных принимают участие мужчины и женщины[770].

Воннегут полагает, что подобный механизм выживания (хоть он и доведен у биафрийцев до крайности) стоило бы по возможности применять и в других местах – просто для того, чтобы жить лучше.

В воннегутовских текстах то и дело всплывает тема благотворной принадлежности к сообществу близких людей – и тема печальной нехватки таковой. Второстепенные персонажи часто стремятся к родственности или показывают, каким благом может стать даже хрупкое, наскоро собранное сообщество. Возьмем, скажем, сцену в «Завтраке для чемпионов», где Килгора Траута подвозит водитель грузовика:

Водитель завел разговор о друзьях. Он сказал, что ему очень трудно поддерживать настоящую дружбу, потому что он все время в дороге. ‹…›

Он решил, что Траут, занимаясь таким делом, как установка комбинированных алюминиевых рам со ставнями, имел все возможности по ходу работы завязывать множество прочных дружеских связей.

– Ведь как получается, – сказал водитель. – Вы работаете с людьми изо дня в день, устанавливаете эти самые рамы – как же тут не сойтись друг с другом поближе?

– Я работаю один, – сказал Траут.

‹…›

– Ну, все равно, – упорствовал он [водитель]. – У вас есть приятели, есть с кем провести время после работы. Выпить пивка, в картишки перекинуться. Анекдотик рассказать.

Траут только пожал плечами.

– Вы же ходите каждый день по одним и тем же улицам, – сказал водитель. – Встречаете столько людей, да и они вас, наверно, знают, потому что улицы-то всегда одни и те же. Вы говорите: «Привет», и они вам отвечают: «Привет». Вы их даже по имени называете. И они вас называют по имени. Если вы влипнете в какую-нибудь историю, они вам помогут, потому что вы – из их города. Вы все заодно. Видят-то они вас каждый божий день[771][772].

Едва выйдя из тюрьмы, в первое же утро на свободе, повествователь в «Рецидивисте» с опаской приближается к кофейне, ощущая себя старым и уродливым: ему кажется, что все будут глядеть на него с отвращением.