Пожалуй, лучший день рождения! (СИ)

— Ладно, если уж спрятался в моей кабинке, будь добр, принеси пользу! Застегни мне молнию, пожалуйста, — Я развернулась к нему спиной. Он сделал шаг ко мне. Он стоял настолько близко, что я чувствовала его дыхание на затылке. Как только он дотронулся до моей спины, по коже пробежал табун мурашек. Собачка медленно поползла вверх. Дыхание сбилось, и сердце колотилось быстрее.

— Всё, — он отошёл от меня. — Можешь посмотреть. — Я взглянула на зеркало и чуть не запищала. Это точно то, что мне нужно! — Предлагаю его брать. Нам надо к парикмахеру, а тебе ещё к визажисту. Время поджимает. — он аккуратно выглянул из примерочной и огляделся. — Никого.

Я запихала свои вещи в рюкзак и вышла. Подошла к кассе. Миловидная девушка пробила моё платье. Я снова почувствовала неловкость, но Дилан уверенно приложил карту к аппарату. Тот издал характерный звук, и деньги улетели.

— Дилан, я тебя люблю! — я крепко обняла его. — Может заскочим в ещё один магазин? — я состроила щенячьи глазки.

Он издал что-то среднее между стоном и рыком и просто поднял меня, обхватив за бёдра. Я взвизгнула, но отбиваться уже не стала. Смысла нет. Тем более, этот способ передвижения мне даже нравится. Поэтому, я лишь обняла Дилана за шею и положила голову ему на макушку. Люди оборачивались и смотрели на нас, но из-за меня никто не мог разглядеть Дила, и это играло нам на руку. Мы добрались до машины. Скомандовав водителю ехать к парикмахерской я поудобнее уселась на мягком сидение лимузина. Ну как уселась? Улеглась.

— У нас всего два часа! — Дилан взглянул на часы.

— Успеем, — я крутила в руке телефон — Парикмахер и визажист на месте? — хоть я и не выдавала эмоции, но идти на фестиваль с Диланом, лучше чем одной.

— Уже на месте. Сначала тебя к визажисту, а из моего гнезда сделают что-то приличное, — он ещё больше взъерошил волосы, — А потом поменяемся, окей?

— Окей!

***

Я повернулась к зеркалу. Мои, обычно прямые волосы завили и уложили. Лицо почти не тронули, только чуть выделили глаза. Я похлопала в ладоши, чувствую себя ребёнком, которому мама на утренник заплела красивую косичку. Непонятно откуда вышел Дилан. Разумеется его волосы оставили в «творческом» беспорядке, но теперь это выглядело изящно.

— Прошу вас, — он открыл мне дверь и шутливо поклонился.

— Благодарю, — я вышла на улицу. Там нас уже ждала машина

Примерно через 15 минут мы подъехали. Я нехотя выползла из удобной машины. У нас еще было 5 минут. Я могла бы заскочить ещё в один магазин! Беру Дилана под руку. Мы заходим.

Внутри много людей, слишком много. Я не люблю большие компании, особенно незнакомых людей.

— Пойдём, девочка. Я покажу тебе одно красивое место! — мужчина с тёмными волосами берёт меня за руку и выводит из зала заполненного людьми.

— А можно я возьму папу? Он любит красивые места! — маленькая наивная девочка!

— Я уже показал это место папе, он ждёт тебя там,— он заводит меня в подсобное помещение. Дверь закрывается на замок, но я всё ещё не чувствую подвоха. Мне же всего 7! Я никогда с таким не сталкивалась.

— А где папа? — я прохожу вглубь комнаты, тем самым совершая ошибку, лишая себя возможности к бегству.

— Он придёт попозже, — слышу этот голос совсем рядом. — Скажи мне, ты уже взрослая? — он разворачивает меня к себе. Вот тут мой детский мозг начинает понимать, вспоминает мамины рассказы про то, что нельзя никуда ходить с незнакомцами, но этот ведь хотел показать мне что-то красивое!

— Да. Я уже большая, — я гордо поднимаю подбородок выше.

— А хочешь узнать, что делают взрослые? — его рука ложиться мне на талию и скользит ниже. Я начинаю дрожать.

— Нет, не надо. Я по-пойду! — голос дрожит. Я стараюсь идти к двери, но сильные руки держат меня. Страх полностью сковывает меня. Ноги и руки дрожат, колени подгибаются.

— ПАПА! КТО-НИБУДЬ! — из последних сил кричу, но музыка всё заглушает. — Папочка, — еле мычу в руку незнакомца, который уже задрал мою кофту.

В тот день папа так и не пришёл. Он даже не заметил исчезновения собственной дочери. Меня спас какой-то парень, случайно заглянувший на мои тихие крики.

В тот день я разочаровалась в отце, а мне было всего лишь семь.

— Всё нормально? — Дилан выдёргивает меня из болезненных воспоминаний. Его рука ложится мне на плечо. Я поднимаю на него глаза.

— Да, да, всё хорошо, просто, просто неприятные воспоминания. Пойдём? — не хочу это с ним обсуждать. Вообще ни с кем не хочу.

Он с подозрением смотрит на меня, но протягивает руку.

Мы входим в большой зал, набитый людьми. Папарацци начинают щёлкать фотоаппаратами ещё быстрее. Я натягиваю улыбку на лицо и машу в камеру. Дилан тащит меня в глубь зала.

— У нас выступление через пару минут. Потом намашешься, — он заводит в меня в небольшую комнату. Тут уже собрались абсолютно все. Шарман смотрит то на меня, то на Дила, то на наши руки.

— Оу! — он хочет что-то сказать, но перебиваю его:

— Даже ничего не говори, мне не хотелось идти одной! — Шарман смотрит на нас.

— Да-да, ко-не-чно, — он тянет последнее слово, в его голосе читается сарказм.