Пожалуй, ты мне нужна (ЛП)

— Да. Ее нашли сегодня утром, около четырех. Она была в своем кабинете. Возможно, если бы аврорам удалось поймать преступника, она бы все еще работала.

Драко подавил желание стереть усмешку с ее лица, вместо этого он крепче сжал сумку в руке и быстро зашагал обратно по коридору.

***

Драко не хотел думать о чувствах, которые вызвала у него эта новость. И не только потому, что их было слишком много, но и потому, что не был уверен, стоит ли ему вообще сочувствовать Грейнджер. Но чего бы он не смог заглушить при всем желании — чувства вины.

Из-за ее силы у него почти закружилась голова. Это была вина, которая лежала на плечах всех троих, но Драко полагал, что в большей степени — на его. Он был тем, кто пытался выманить злодеев, тем, кто пытался вернуть их, когда те уходили. Он был тем, кто разозлил их настолько, что они захотели вернуться и закончить начатое. Драко знал это. Он предвидел личную месть, подумал об этом еще до того, как покинул кабинет Грейнджер. Даже сказал об этом на выходе Поттеру, который на мгновение задумался, покачал головой и сказал, что вокруг офиса Грейнджер установлены всевозможные обнаруживающие и наблюдательные чары, и как только кто-нибудь войдет туда, сразу же станет известно.

Драко подавил желание возложить вину на Поттера. Это казалось логичным, но он не мог так поступить. В подобных случаях люди всегда ищут того человека, на которого можно было бы указать пальцем. Драко делал это большую часть своей жизни, но не теперь. Это было бы поступком мальчишки, но не того мужчины, каким он хотел бы быть, и иногда нужно быть достаточно взрослым, чтобы признать, когда палец указывает прямо на тебя.

Он послал сову к Гарри, потратив несколько лишних минут, чтобы не казаться слишком обеспокоенным, и уже больше часа ждал ответа. Драко был в КЗА, пытался похоронить себя в работе, хотя и это не помогало. Он обнаружил, что постоянно подходит к двери и поглядывает через коридор на вход в пустой кабинет.

Именно в один из таких моментов он заметил Фриду, пробирающуюся к нему с раздражением на лице и в каждом движении бедер. Она остановилась в добрых двух футах от него, протянув руку со свернутым пергаментом.

— Это пришло вам. — Его пальцы только коснулись бумаги, как Фрида отпустила бумагу, развернулась и пошла прочь.

Драко покачал головой, глядя на удаляющуюся спину, открыл письмо и опустил взгляд, читая небрежный почерк.

«Драко, мы с Роном в больнице Святого Мунго, с Гермионой все в порядке, несмотря на коматозное состояние. Кажется, все так же, как и в других случаях. Все, что нам сейчас нужно, — это контрзаклинание, и, надеюсь, мы сможем получить больше информации от жертв. Мы с Роном скоро выберемся отсюда, чтобы попытаться найти что-нибудь по всем наблюдательным заклинаниям, оберегам и т. д. Мы также хотим попытаться выяснить, почему обнаруживающие чары не сработали.

Такое чувство, что Гермиона и не подозревала о нападении. Когда мы осматривали кабинет, нашли ее волшебную палочку в верхнем ящике. Последним использованным заклинанием было Скарджифай. Охранник нашел ее сегодня утром за письменным столом.

Она на третьем этаже, палата 2934, если надумаешь прийти…

Я буду там примерно минут через двадцать.

Гарри».

***

Драко сжал губы и медленно пошел по коридору, наблюдая, как целители спешат по своим делам, а родственники и друзья с кислым видом блуждают вокруг. Он посмотрел на указатели перед входами в другие коридоры и увидел черную надпись на желтовато-коричневом фоне, гласившую «2900-3000». Свернув налево, направился вниз, выискивая палату 2934.

Ему потребовалось тридцать минут, чтобы решить, заходить или нет. В конце концов он решил, что должен не думать, а просто сделать. В госпиталях ему всегда было не по себе, особенно после войны. Его опыт говорил: в подобных местах всех неизбежно ожидает лишь прощание. Драко знал, что сейчас все иначе, но от воспоминаний о прошлом ладони потеплели, а лицо похолодело.

Заметив нужную дверь, он остановился, прежде чем повернуть ручку и войти. Он знал, что это звучит ужасно, даже в его собственной голове, но то, что она была в коме, облегчало ситуацию. Грейнджер не должна была знать, что он пришел, она не должна была сидеть здесь, пока они оба пытались бы найти, что сказать в такой непривычной для них ситуации. Однако это не означало, что Драко было, что ей сказать.

Она показалась ему умиротворенной. Лицо слегка побледнело, но казалось, что она спит. Белые простыни были натянуты до плеч, голова повернута на дюйм влево, локоны рассыпались по подушке веером. Три маленьких светящихся шарика парили в футе или двух над ее головой. Синий следил за ее сердцебиением, а зеленый — за телом на предмет любых изменений. Третий, сейчас тускло-красный, при активации приобретал яркий оттенок и издавал визжащий звук, предупреждая целителей о любых проблемах.

Драко не мог не думать о том, как она красива… в каком-то печальном смысле. Люди не должны выглядеть красивыми на больничной койке, но, не обращая внимания на бледность, она выглядела именно так.