Пожалуй, ты мне нужна (ЛП)

Единственное, что удерживало ее от того, чтобы швырять заклинаниями в сероглазого придурка, — он «сражается за правое дело» (слова Рона, кто бы подумал). За эти три года Малфой ни разу не назвал ее грязнокровкой, как бы горячо они ни ссорились из-за политики, истории, кофе или из-за чего бы там ни заводился спор. И пусть он никогда не относился к ней хорошо, но также не относился и плохо. Это были точки соприкосновения, у которых не было названия — у них и не должно было их быть. Это была не дружба, но и не вражда. Они были… людьми с острым умом и положительными чертами характера, которые уважали друг друга.

Он оставался загадкой. В отношении Драко Малфоя это было неизменно. Как только вы подумали, что поняли его, сразу же оказывались совершенно неправы. Он никогда не говорил ни где был эти три года, ни чем занимался все это время. Никогда никому не объяснял, по крайней мере из тех, кто мог бы потом рассказать, почему он решил сменить сторону.

Первые шесть месяцев после его появления Гермиона погрязла в попытках понять это. Она не доверяла ему (тогда мало кто доверял) и больше всего на свете хотела увидеть, как он уползает обратно в свой маленький темный уголок. После полугода бессмысленных исследований, наблюдений, раскопок и паранойи она была готова ворваться на собрание авроров и просто потребовать от него ответов. Именно тогда Матена (секретарь, которая проработала в Министерстве сорок лет, пока не умерла прошлой весной) усадила ее рядом с собой.

Матена сказала, чтобы она снова взяла себя в руки. Чтобы увидела, как Гарри всего несколько дней назад, руководя командой, выбрал Малфоя для миссии сразу после Рона. Чтобы увидела, как Малфой задерживался в Министерстве, когда уходили все, кроме самой Гермионы. Чтобы увидела, как много он работал и сколько доверия ему оказывали. Она попросила Гермиону дать ему второй шанс, когда стало очевидно, что именно этого он от всех и добивался. Чтобы смогли сложить о нем верное мнение. Матена продолжала почти час, прежде чем пробормотала что-то о призрачных серых глазах и о том, как личные демоны могут лишить человека надежды.

Она сказала, что Малфой трагически красив. Гермиона изо всех сил постаралась не рассмеяться, ушла и продолжала усиленно копать еще две недели. Но потом, проходя мимо открытой двери в КЗА, она заглянула туда и увидела его. Стол окружали планшеты с различными стратегиями, тактиками, позициями. Половину длинной столешницы занимали бумаги, и она понятия не имела, каких тем они касались. В центре всего этого располагался Малфой. Он перевел взгляд с клочка пергамента в угол комнаты, уставившись на одну из досок с зелеными и синими точками. Пряди платиновых волос падали на лоб, лезли в глаза, глядя на которые становилось трудно дышать. Они были светлыми, тускло-серыми в флуоресцентном свете, выглядели усталыми и постаревшими, грустными и одинокими. Выражение лица было тоскливым, но решительным.

Гермиона посчитала, что Малфой был трагически красив.

И с того вечера она перестала копать под него.

Гарри и Рон были с ним… ну, это тоже было трудно объяснить. Они не посылали друг другу письма совиной почтой, если только дело не касалось миссий или собраний, никогда не ходили друг к другу в гости (Гермиона все еще находила странным, что Малфой арендовал квартиру в Лондоне). Однако каждый раз, когда кто-то из них руководил командой, они обязательно выбирали друг друга. Они вместе сидели во время всех празднований в пабе, Малфой присутствовал на вечеринках по случаю дней рождений Рона и Гарри. Это было что-то вроде неторопливой, вынужденной дружбы. Они с Роном по-прежнему не меньше раза в день устраивали потасовки, а порой и Гарри терял самообладание, и все заканчивалось тем, что они с Малфоем орали друг на друга добрых пять минут. На прошлой неделе Гарри разнимал Рона с Малфоем во время побоища, и когда Рон уже развернулся, чтобы уйти, а Малфой вскинул ногу в попытке ударить, именно Гарри сломал тому нос. Малфой мог быть кем-то вроде друга, но Гарри и Рон были лучшими друзьями. Это никогда не изменится.

Гермиона плюхнулась в свое кресло, отчего оно немного откатилось назад. Потянувшись, откинула голову и закрыла глаза. Из-за нового контрзаклятия, над которым она работала, времени на сон совсем не оставалось. Она покинула кабинет всего пять часов назад, вернулась домой, поспала три часа, проснулась и подготовилась к новому рабочему дню. Руководство сильно давило, требуя результат, поскольку само заклинание серьезно ранило служащего прямо у порога Министерства. Именно по этой причине авроры стали собираться в шесть утра.

Вцепившись в подлокотники кресла, Гермиона глубоко вздохнула и услышала быстрый стук. Открыв глаза, увидела, как распахнулась дверь, и в кабинет без разрешения вошла знакомая фигура.

— Чего. Ты. Хочешь?

— Мне нужно как-то убить четыре часа, Грейнджер. Развлеки меня.

— Убирайся. — Она закусила губу, выпрямилась и пристально посмотрела на Малфоя.