Пожалуйста, не бегите по эскалатору

Люди расступались перед ней, выстраиваясь в аккуратную очередь. А она летела, легко касаясь ступеней подошвами. Юбка развевалась, перекинутая через плечо сумка подпрыгивала на каждом прыжке. Точно Крэзи.

Я уже хотел нажать кнопку громкоговорителя, чтоб ещё разок её предупредить, но вдруг остановился. «Она немного похожа на меня, – подумал я, – люди её сторонятся, вон как вжимаются в перила. Как будто боятся прикоснуться. Наверно, с их точки зрения, она отличается от них даже больше, чем я. Необычная внешность бросается в глаза сильнее, чем отсутствие эмоций».

«Пожалуйста, не бегите по эскалатору», – произнёс я, она улыбнулась. Похоже, мои замечания её веселят. Пусть.

Когда до конца эскалатора оставалось метров десять, произошло что-то странное. Шаги Крэзи сбились, и она вдруг взлетела. По-настоящему. Неловко вскинула руки и оказалась в позе прыгающей с вышки ныряльщицы. Только под ногами были жёсткие металлические ступени, колючие и мчащиеся вниз.

Кто-то закричал, кто-то охнул. К ней протянулись руки, тщетно пытающиеся её поймать. Я нажал на кнопку остановки эскалатора. Кажется, быстро. Но от этого стало только хуже. И вот Крэзи кубарем катилась по последним ступенькам, а потом оказалась неподвижно лежащей на полу.

«Медицинскую бригаду к эскалатору срочно», – прокричал я в трубку и выскочил из будки. С нижних ступенек к ней бежали люди. Кто-то уже сидел рядом, пытаясь развернуть её лицом наверх.

– Не трогать, – сказал я громко и, разумеется, спокойно, – врачи будут здесь через пару минут.

Я увидел на её голове кровь, руки были неестественно вывернуты: одна вверх, над её головой, другая – под животом.

Я вернулся в будку и объявил по громкой связи: «Уважаемые пассажиры. Просьба подождать. Эскалатор останется неподвижным в течение нескольких минут. Оставайтесь, пожалуйста, на местах».

Некоторые, разумеется, не послушались, как это всегда бывает, они торопливо спускались вниз, то ли спешили, то ли им было любопытно увидеть пострадавшую. Я знал, что так будет.

Когда я снова подошёл к Крэзи, около неё уже остановились два врача. Одного из них я знал: он как-то на моих глазах приводил в чувства дедушку с сердечным приступом.

– Как? – спросил я его через пару минут.

– Дело серьёзное, боюсь, – ответил он, – сейчас скорую вызову. А ты… случайно не знаешь её?

Я покачал головой:

– Нет, – хотел добавить, что в первый раз вижу, но понял, что это было бы враньём, а я никогда не обманывал.

– Жалко девчонку, – проговорил он.

Я пожал плечами, думая, что, пожалуй, хорошо, что мне неведомо чувство жалости.

– Она бежала по эскалатору, – ответил я, – а ведь я её предупреждал…

Врач как-то странно на меня посмотрел.

ГЛАВА 6. –Я-

Я ведь не сказал, что рад тому, что она упала. Или что желаю ей чего-то плохого. Так почему он так на меня посмотрел? Нет, я определённо не понимаю реакции людей, которые называют себя нормальными.

Эскалатор, идущий вниз, не работал семь с половиной минут. За это время двое врачей погрузили Крэзи на носилки и утащили её в сторону медпункта. Мне показалось, что она была в сознании, хотя и оглушена.

Я нашёл на полу её сумку, отброшенную в сторону к стенке, и уложил ей на носилки, под правую руку.

– Это хорошо, – кивнул врач, – там, наверно, документы найдутся, в больнице будет проще идентифицировать личность. И позвонить родным, если надо.

– Удачи, – сказал я ему, когда он поднял носилки и двинулся по платформе, – вам и… Крэзи…

Врач нахмурился:

– Кому? Крэзи?

Я опустил голову. Не надо было это говорить, подумает теперь неизвестно что.

– Крэзи, значит… она, – он ухмыльнулся, – ну-ну! – и зашагал прочь.

Я знал, что он хотел сказать. «Это она-то Крэзи? А ты тогда кто?»

Переживания мне неведомы, но я часто думал о том, что с ней. Сильно ли пострадала, а вдруг вообще… скончалась от ударов. Это вряд ли, конечно, она же не с крыши упала. Хотя летела круто.

У меня даже промелькнула мысль, узнать у врача, в какой она больнице. Не навещать, конечно, мы же чужие друг другу, но позвонить, спросить о состоянии. Но я не стал. Ей это не поможет, а моя жизнь и без неё идёт своим чередом.

Народу, как и прежде, было много. Вот только бегающих стало поменьше, видимо, новость об упавшей на эскалаторе девушке разнеслась далеко, люди опасались повторить её судьбу. Но это, конечно, ненадолго, максимум через месяц всё будет, как раньше.

Вчера сходил посмотреть, как работает мой папаша. Можно сказать, что я его переплюнул в смысле карьеры, эскалатор, под которым я сижу, выглядит намного солиднее, чем три блинных сковородки. Ну, это не считая того, что я, сидя в своей будке, решаю задачу, которая в ближайшее время принесёт мне миллион долларов.

И станция моя лучше, она покрыта серым камнем, люблю этот цвет. А его окружают бежевые стены… ни то, ни сё, ни яркости, ни характера… Серый – цвет асфальта, жёсткий, крепкий, устойчивый, бежевый – цвет песка, текучий, рассыпчатый, бесформенный. Прямо как мой родственник.