Пожалуйста, только живи!

Марат скалился в широкой улыбке, прижимал руки к груди и всячески старался изобразить простого свойского парня, с которого нужно просто содрать пару тысячных за невнимательность и отпустить с богом. Рита невольно поморщилась – при всех его талантах, актерским Марат явно не обладал. И усатый гаишник, кажется, тоже это заметил.

– Все ясно, все ясно. – задумчиво пробормотал он. – Откройте багажник, пожалуйста!

Рита похолодела и подобралась. Все. Теперь нужно действовать. Соберись!

Они не успели договориться с Маратом, составить какой-то план на этот случай. А значит, ей нужно отслеживать малейшие его движения, чтобы поймать его намерение сразу же и действовать с ним в унисон. Прищурившись, чувствуя, как онемела от напряжения челюсть, она следила, как Марат вместе с гаишником обошли машину, наклонились над крышкой багажника. А потом…

Как бы напряжена и собранна она ни была, она не успела заметить движение Марата. Казалось, он молниеносно, быстрее, чем Рита успела моргнуть, разогнулся и ударил гаишника головой в зубы. Тот тяжело рухнул на землю, Марат одним прыжком оказался перед дверью машины, запрыгнул в салон и ударил по газам.

– Ты… убил его? – спросила Рита через некоторое время этой бешеной гонки.

– Нет. Просто вырубил, – ответила Марат. – Я бы и этого, – он махнул головой назад, в сторону багажника, – убивать не стал, если бы успел сориентироваться. Инстинкт сработал просто.

Он бросил внимательный взгляд на Риту. Она видела, как на скулах его играют желваки.

– Мне вообще-то не доставляет удовольствия убивать людей, – заметил он.

И Рита кивнула:

– Я знаю.

Аниськин знакомый оказался высоким толстяком, благодушие и расслабленная веселость которого странно сочетались с родом его занятий. Дроныч – по крайней мере так называл его Аниська, и другого имени Марат не знал – двигался плавно, снова пританцовывал, что удавалось ему на удивление гармонично, несмотря на объемистый живот, и мычал себе под нос что-то из Боба Марли.

– Ну, что тут у вас, братья мои? – мурлыкающим голосом обратился он к Марату и Рите. – Один жмур? И даже без огнестрела? Ну, это прямо как-то даже и несерьезно.

– Что вы с ним сделаете? – спросил Марат.

– Похороним по-человечески, могил, слава богу, много. Вторым дном пойдет к кому-нибудь. А то в крематорий пристроим, там поглядим. Царствие небесное! – благостно отозвался Дроныч и широко перекрестился, не переставая напевать про себя.

– Сколько мы вам должны? – деловито спросила Рита, шаря по карманам в поисках денег.

Дроныч возмущенно воззрился на нее и пожевал толстыми губами.

– Сестричка, что такое деньги? Придуманный способ обмана! Все люди братья, а братьям помогать надо. Твой друг мне правильный пароль назвал – Анися. А Анися брат мне, троюродный, правда, но брат! Да и задолжал я ему кое-что.

– Что? – спросил Марат.

И Дроныч отмахнулся пухлой рукой:

– Поверь мне, старичок, ты не хочешь этого знать. Так что оставьте свои деньги при себе, пис вам, братья и сестры. Тело мои ребята сейчас заберут, а тачку уж сами отгоните куда-нибудь подальше и бросьте там. Всем джа!

И Дроныч, все так же покачиваясь и пританцовывая, двинулся в темноту. Через несколько секунд, правда, он остановился и изрек:

– Но в следующий раз уже придется заплатить.

– В следующий раз? – переспросила Рита.

– А мне, сестричка, все параллельно, хоть каждый день мне жмуров притаскивайте, у меня этого добра – полное кладбище. Только вот Анися хоть и брат мне, но должок у меня перед ним один только. Дальше уже – чистый бизнес.

– А как же – братьям помогать нужно? – усмехнувшись, уточнила Рита.

– Нужно! – уверенно кивнул Дроныч. – Нужно помогать. И в том числе – материально, сестричка. Засим – гуд бай, дорогие мои.

Теперь уже он окончательно растаял в темноте.

«Девятку» они бросили в одном из спальных районов, в ничем не примечательном дворе. Рита, вытащив из сумки носовой платок, аккуратно протерла руль, дверные ручки, окна – и все остальное, к чему они с Маратом могли прикасаться.

Над Москвой вяло разгоралось осеннее утро. Небо медленно светлело, наливаясь с восточного края розовым. На газоне остатки травы прихвачены были кружевным серебристым инеем. От их с Маратом дыхания в воздух поднимались облачка пара.

Марат обернулся к ней, взял в ладони ее озябшие руки и принялся горячо дышать на них, отогревая. И Рита, не удержавшись, погладила его по обветренным губам, провела пальцами по усталым, потемневшим от бессонной ночи векам. В груди разливалась такая боль, словно ее ударили, и грудная клетка треснула, разрывая обломками костей внутренности.

– Теперь все, – сказал Марат, касаясь губами ее ладони. – Все закончилось, можно возвращаться.

И Рита, помотав головой, выговорила с трудом:

– Тот гаишник видел тебя, сможет опознать. Тебе нужно бежать, Марат.

8