Пожар любви

— Баптистов — нет, — подтвердила Антуанетта. — Поэтому я и хочу перейти к ним.

— Я тоже, — твердо произнесла Арлетта.

— И я, — добавила Анжелика. — Давайте договоримся, что все перейдем в баптисты в это воскресенье. Папе все равно, потому что он вообще ни в какого Бога не верит, кроме той части, где про детей. А мама… она так чертовски устала, что давно не ходит к мессе. Антуанетта, как ты думаешь, Макмэрфи разрешат нам доехать до церкви в их грузовике?

— Почему бы нет? Люсетта сядет впереди с родителями, а мы можем ехать сзади.

— А вы знаете что-нибудь про этих баптистов? — поинтересовалась Арлетта.

— Только то, что нам надо одеться получше, чем к мессе. Баптисты очень следят за этим.

Анжелика посмотрела на сестер.

— Да, надо постараться.

В воскресенье Бобби Джо встал пьяный и весь день пребывал в бессознательном состоянии. Мари разрешила девочкам поехать в церковь, но им пришлось взять с собой Билли Джо. Джои и младенец остались с ней. Мать помогла дочкам надеть выцветшие воскресные платья и, стянув резинками их вымытые волосы, благополучно отправила к Макмэрфи.

Пока они ехали в кузове красного «форда» в Нью-Иберию, Билли Джо спал на руках у Арлетты. Она не могла понять, как брат может спать в такой день, но ему было всего три года и он мало что понимал.

Баптистская церковь размещалась в деревянном здании с высокой колокольней и единственным окном из цветного стекла. В ней могло разместиться сто пятьдесят человек. По крайней мере так объяснила Арлетте Люсетта, когда они, взявшись за руки, поднимались по деревянным ступеням. То, что Люсетта привела подруг в свою церковь, считалось большим делом. Поэтому проповедник (Люсетта сказала, что это совсем не то, что священник, с которым привыкла иметь дело Арлетта) в своей речи упомянул о присутствии в церкви Гербертов. Все головы повернулись в сторону четверых детей. Антуанетта и Анжелика уставились на проповедника с каменными лицами. А Арлетта наслаждалась всеобщим вниманием. Она впервые в жизни почувствовала, что представляет собой что-то особенное, чем-то отличается от других.

После проповеди Арлетта вышла из церкви последней. Старшие сестры договаривались с другими детьми своего возраста о том, чтобы пойти в воскресную школу. Арлетте было сказано, что она еще слишком мала, чтобы идти вместе с Люсеттой, Анжеликой и Антуанеттой. Она вдруг снова почувствовала себя совсем обыкновенной.

Девочки заторопились в школу, и Арлетта заметила, что мистер и миссис Макмэрфи на минутку подозвали к себе Люсетту. Она слышала, как миссис Макмэрфи сказала дочери:

— Я горжусь тобой, дорогая. Господь зачтет тебе, что ты привела сюда детей из лачуги.

Люсетта улыбнулась и побежала в класс. Арлетта была еще совсем маленькой, но слова «дети из лачуги» глубоко врезались в ее сознание. Она поняла, чем она отличается от других. Своим убожеством. Она имела несчастье не только быть католичкой — она была бедной католичкой.

Макмэрфи проявляли доброту к Арлетте и ее сестрам, но лишь потому, что должны были так поступать, иначе Бог отправил бы их в ад за то, что они не помогли бедным детям из лачуги. Арлетта так сильно стиснула руку Бобби Джо, что он запищал, но это помогло ей сдержать слезы. Ей не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался, как ей стыдно.

Арлетте хотелось бы жить совсем иначе. И она понимала, что сможет добиться этого, только если уйдет от родителей. Она твердо усвоила, что ей нужно стать баптисткой, а потом, когда она вырастет, — пользоваться резинками. Арлетта совсем не хотела иметь много детей, как ее мать. Ей хотелось стать похожей на Макмэрфи.

— Арлетта! Билли Джо! Хотите мороженого? — спросила Макмэрфи.

— А у кого сегодня день рождения? — в ответ задала вопрос Арлетта.

— Ах, дорогая… бедняжка! — сокрушалась миссис Макмэрфи. — Вы едите мороженое только на чей-нибудь день рождения?

— Нет. Мы много раз ели мороженое, — солгала Арлетта.

— Конечно, конечно, — недоверчиво произнесла миссис Макмэрфи.

Арлетта ничего не могла с собой поделать, но слишком сладкие слова миссис Макмэрфи раздражали ее.

— Скажи, когда вы ели мороженое? И не забудь, что Иисус смотрит на тебя.

Арлетта огляделась вокруг. Она нигде не заметила Иисуса и не могла понять, какое он мог иметь отношение к той неправде, которую она собиралась сказать миссис Макмэрфи.

— В прошлом году мы ели мороженое на Рождество и на Пасху.

Арлетта осталась очень довольна своим ответом. Ей не хотелось, чтобы родители Люсетты принимали ее бог знает за кого, чтобы с ней обращались так же, как католики обращаются с нищими. Она вспомнила детей, которых одевали в мешки из-под картошки, пока не наступало время отправлять их в школу. Хотя, по мнению Арлетты, их обноски были не намного лучше.

— Ладно, мы можем поесть мороженого, пока будем ждать твоих сестер с уроков Библии. — Взяв Арлетту за руку, миссис Макмэрфи повела ее через улицу.