Пожар любви

Лили застонала. Зейн почувствовал, как сердце у него подпрыгнуло. Его губы ласкали грудь Лили, а пальцы касались самых сокровенных мест, заставляя все ее тело трепетать. Она стонала и повторяла его имя снова и снова. Эти звуки сливались для Зейна в одну божественную музыку. Он не задумывался над тем, что ему делать и как, но лишь следовал извечному зову, который придавал ему решимость слушаться своих чувств и стараться дать ей то, чего она ждала.

— Я хочу тебя, Лили, — сказал он, надеясь, что эти слова, произнесенные вслух, освободят его от томительного желания.

Пальцы Лили погрузились в волосы Зейна, и она нежно поцеловала его.

— Я тоже хочу этого, — прошептала она чуть слышно.

Зейну хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, но он знал, что должен остановиться. Совесть подсказывала ему, что он поступает неправильно. Они еще слишком молоды. Что, если Лили забеременеет? И в то же время какой-то внутренний голос подсказывал ему, что нет лучшего способа доказать ей свою любовь.

Лили не пыталась остановить его. Ее тело и душа стремились к Зейну, наполняя ее бесконечной любовью и страстным желанием. Все, что они делали, казалось ей естественным и правильным. Ей нравилось, что голова Зейна лежала у нее на груди. Ощущение было необыкновенным, но Лили казалось, что она уже испытывала его когда-то прежде… словно они знали друг друга в другой жизни. Ей хотелось слиться с ним в одно целое.

— Лили, я не могу, — наконец прошептал Зейн и медленно, нерешительно убрал руку. Он в последний раз поцеловал ее груди, одну за другой, и сел. Глядя на нее, Зейн думал, что все древние богини и небесные ангелы не могли сравниться красотой с Лили.

Ему хотелось навсегда запомнить ее такой. Запомнить эту ночь, когда Лили отдала себя ему, не ставя никаких условий, повинуясь только любви. Зейн верил, что так между ними будет всегда.

— Лили, я люблю тебя. Я боюсь сделать тебе больно. И мне не хочется, чтобы в первый раз все произошло так обыденно… где-нибудь в машине или здесь, на земле. Я хочу для тебя чего-то необыкновенного.

Она улыбнулась и убрала прядь золотых волос, упавшую ему на лоб.

— Верю. И за это люблю тебя еще больше.

— Правда?

— Да. — Она села. В глубине души Лили пришлось признать, что она разочарована. Она считала, что не может быть ничего прекраснее, чем любовь здесь, у озера, под покровом звездного неба.

«Неужели он считает, что лучше заниматься любовью где-нибудь в гостинице для свиданий?» — думала она, надеясь, что в конце концов Зейн даст себе волю и они вместе поплывут в потоке любви.

— У нас впереди еще целая жизнь, Зейн, — вместо этого произнесла она.

— Да, Лили, целая жизнь, — улыбнулся он в ответ, веря всем сердцем, что сумеет сделать их первую ночь незабываемой и что никто не сможет их разлучить. Ни теперь, ни потом…

Глава 11

К концу первых двух недель Эванджелина убедилась, что все: хозяева, гости и воспитатели — знают о ее недовольстве здешними условиями. За ней не без основания закрепилось прозвище «Богатая стерва».

Лили показывала Ким, Эми и Сэнди, как надо упаковывать рюкзак, если собираешься в длительный поход, когда скучающая Эванджелина, которая лежала наверху на своей постели, бросила на дощатый пол номер «Семнадцати». Звук упавшего журнала, походивший на громкий шлепок, заставил Лили вздрогнуть. Эванджелина расхохоталась. Лили взглянула на нее.

— Почему бы тебе не научить их чему-нибудь стоящему? — спросила Эванджелина. — Завтра нам уезжать, и весь год нас меньше всего будет волновать, как выжить в лесу.

На этот раз раздражение одержало верх над доброжелательностью, и Лили сказала:

— Думаю, что тебе стоит обратить внимание на то, что мы делаем. Это пригодится тебе больше, чем кому бы то ни было. — В ее голосе слышался вызов.

Эванджелина бросила на нее недоуменный взгляд:

— Это почему же?

— Потому, что твой отец завтра не приедет. Ты остаешься здесь, — победоносно произнесла Лили.

Ни один мускул в лице Эванджелины не дрогнул. Оно казалось высеченным из камня. В глазах не было ни тени злости, а в голосе — ни нотки расстройства.

— Знаю, — небрежно соврала она, откидывая набок длинные волосы цвета меда и глядя сверху на Лили, как архангел с неба. Она решила ни за что не выдавать себя. — Просто я не хотела, чтобы другие чувствовали себя неловко из-за того, что их родителям не по карману оставить их на вторую смену.

Самообладание этой девочки поразило Лили. Никогда она не сталкивалась с таким безупречным самоконтролем.

Ким запихнула в рюкзак электрический фонарь и обернулась к Эванджелине: