Пожар любви

Зейн отодвинул деревянный стул, стоявший у стола, и сел. Мать положила в обе чашки по пакетику чая и залила их кипятком. Наверное, кто-нибудь другой не увидел бы в этом ничего странного, но у Зейна в голове зазвенел сигналтревоги. Ханна никогда в жизни не пользовалась чаем в пакетиках. Она всегда покупала самый лучший чай и хранила его о серебряной чайнице, а для заварки брала доставшийся ей от матери китайский чайник с розами. Наполнив чайник кипятком, она накрывала его стеганым чехлом и ставила па кастрюльку с кипятком, чтобы чай как следует заварился.

Зейн смотрел, как мать оперлась руками о стол, а потом медленно опустилась на стул. Она отпила чай, но даже не улыбнулась ему. Ханна ничего не говорила про вкус чая, как делала всегда раньше. У Зейна защемило сердце от мысли, что она сама умерла в тот день, когда похоронила отца. Горе многолико, он знал это. Но то, что он видел перед собой сейчас, показалось ему самым печальным.

— Мама, как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — уныло произнесла она.

— Скучаешь без отца?

— Иногда.

— Мам, ты хорошо ешь? Ты совсем похудела.

— Все в порядке.

— Ты часто выбираешься куда-нибудь? Навещать друзей?

— У меня нет друзей.

Зейн удивленно поднял брови.

— Что ты говоришь, мама! У тебя есть друзья. А к преподобному ты ходила? А церковная община? Как они?

— Я больше не хожу туда, — сказала она, отхлебнув еще чаю. Потом вытерла рот рукой, не обратив внимания на бумажную салфетку, лежавшую под локтем.

Никогда Зейн не видел мать такой. У него создалось впечатление, что она сама себе не принадлежит. Он вдруг страшно испугался.

— Мама, расскажи мне, почему ты туда не ходишь?

— Они сбились с пути истинного.

— Не понимаю. — Он покачал головой.

— Они не слушают Господа, как подобает.

— Как это?

— Они не хотят меня слушать, когда я рассказываю, что сказал мне Господь.

Несмотря на то что Ханна повысила голос и Зейн впервые с момента своего приезда заметил в ней проблеск эмоций, ее глаза оставались странно пустыми. Зейн старался быть осторожным, боясь вывести ее из равновесия.

— А когда Господь говорил с тобой?

— В тот день, когда умер твой отец.

— Ты никогда мне не рассказывала.

— Знаю.

— Какое откровение он тебе послал?

Голова Ханны почти незаметно склонилась вправо. Однако Зейн готов был благодарить Бога, заметив это знакомое с детства движение, характерное для нее в минуты успокоения. Значит, что-то все-таки сохранилось. Он понял, что подталкивает ее в правильном направлении.

— Это было прекрасно, Зейн. Видение, которое Он послал мне. Свет, звуки музыки… Я не видела Его, но знаешь, я ощутила Его присутствие. Я почувствовала себя спокойной и счастливой… Меня окружало тепло. А потом Он ушел. Я ненадолго задремала, а позже услышала Его голос, который сказал мне, что твой отец должен был верить, тогда он остался бы жить. — Внезапно лицо Ханны скорчилось в неприятную гримасу. — Он сказал, что твой отец неудачник. Он потерпел неудачу в жизни, Зейн. Он не верил. А должен был верить, когда приехал в Мехико. Я же говорила тебе, что Тэду обязательно надо было ехать туда. Но ты мне не поверил. Нет! Это ты, ты заставил нас вернуться! Отнял у Тэда его шанс! Ты виноват в его смерти! И Господь накажет тебя, Зейн! Он проклял тебя!

Ее голос возвысился до крика. Рот брызгал слюной. Глаза горели. Челюсти свело. Ханна походила на сумасшедшую.

«Моя мать больна! — пронеслось к голове у Зейна. — Моя мать больна!»

Он почувствовал, как из глаз брызнули слезы. Как могло такое случиться? Неужели это произошло в тот день, когда умер отец? Отчего это, от горя? Или болезнь таилась в ней давно и проявила себя с голами?

— Никто меня не проклинал, мама.

— Нет, ты проклят. Ты живешь в городе дьявола. Убийства, наркотики, насилие… Дьявол правит бал в Нью-Йорке. Там живут только люди, одержимые дьяволом.

— Кто тебе это сказал? Господь?

— Нет. Преподобный Майкл Эзертон.

Зейна передернуло от гнева.

— Этот проклятый человек из Мехико? Ты все еще общаешься с ним?

— Да! — возмущенно ответила она. — Он звонит мне каждое, воскресенье.

— Каждое воскресенье! И из-за этого ты больше не видишься со своими друзьями из церковной общины? Ты ведешь беседы с Майклом Эзертоном!

— Да. Он истинно Божий человек. Ему дана власть.

— Какая власть?

— Власть исцелять. Спасать жизни. Спасать души.

Зейну показалось, что у него свело все кишки.

— Мама, в гостиной нет стекла. Я посылал тебе деньги, чтобы его вставить. И на кондиционер. В прошлом месяце ты мне сказала, что надо чинить крышу. Л те деньги, что я посылал тебе каждый месяц на продукты, на уплату налога на собственность и все остальное?.. Что ты с ними сделала?

Губы Ханны растянулись в неприятной, самодовольной усмешке.

— Я послала их Майклу.

— Проклятие!

— Не богохульствуй!

Зейн стукнул по столу с такой силой, что чайная чашка подпрыгнула.