Пожар моего сердца

Опустив голову, Глеб чуть не поцеловал Анну, остановившись в сантиметре от ее губ. Усиливая напряжение между ними, он скользнул кончиками пальцев вверх и вниз по ее рукам. Прикосновение к ней было похоже на прикосновение к проводу под напряжением. Каждый мускул в ее теле дрожал от сдерживаемого желания.

Наконец, когда ее дыхание стало прерывистым, его руки скользнули к ее талии, и он мягко прижался губами к ее губам.

Каждое мгновение, когда они не были вместе, он мечтал об этом. Прикасаться к ней. Целовать ее. Быть с ней.

Все в ней доводило его до предела.

Ее глаза. Ее улыбка. Блеск ее волос. Ее свежий цитрусовый аромат. Каждая деталь пробуждала к жизни его нервные окончания. Они мучили его неконтролируемым желанием обладать ею.

Он провел языком по ее нижней губе, вызвав стон желания, который чуть не положил конец всем его возвышенным планам. Жизненный и спортивный опыт научили его дисциплине, такой же сильной, какой была его неистовая страсть к Анне. Он найдет в себе силы взять себя в руки, чтобы не поддаться этому животному инстинкту.

Стараясь быть сдержанным, Глеб продолжал нежно целовать ее, в то время как его руки поднялись с талии вверх, обводя контуры ее тела. Его пальцы скользили, запоминая каждую деталь.

Она была — само совершенство. Она была — шедевр. На этой земле не было ничего более безупречного и непринужденно красивого.

Хриплый стон вырвался из глубины ее горла, и он скользнул языком между ее губ, исследуя каждый уголок.

То, что началось как нежный, сдержанный поцелуй, быстро переросло в неконтролируемое пламя желания. Зная, что если не погасить его, то все быстро выйдет из-под контроля, Глеб заставил себя немного отстраниться и позволил взгляду скользнуть по ее лицу.

Он хотел запечатлеть каждое мгновение и каждую деталь в своем сознании. Чтобы в любое время, когда он пожелает, повторить то, что, несомненно, станет величайшим переживанием в его жизни.

— Я никогда ничего и никого не хотел так, как хочу тебя!!! — прорычал он.

Она резко выдохнула, когда ее глаза закрылись, а голова откинулась назад, обнажая изящную шею. Румянец окрасил ее кожу, и он увидел, как от возбуждения пульсирует вена на ее шее.

Осознание того, что именно его слова произвели на нее такой глубокий и немедленный эффект, заставило его член затвердеть.

— Тогда возьми меня, — прерывисто выдохнула она.

Не теряя времени, Глеб начал раздевать ее дрожащими пальцами. Они дрожали не от нервов. Отнюдь нет. Он редко в своей жизни чувствовал себя более уверенным, чем сейчас.

Нет. Его пальцы дрожали из-за предвкушения. И все же, даже когда адреналин захлестнул его подобно сильнодействующему наркотику, он не позволил себе поддаться животному инстинкту, который велел ему немедленно овладеть ею.

Они оба так давно не имели сексуальных отношений! Конечно, по разным причинам, но почему-то казалось, что они ждали друг друга. С такой судьбой не следует торопиться.

С каждым предметом одежды, который Глеб снимал с Анны, он чувствовал себя все ближе к ней. Когда они обнимали друг друга, вокруг них была натянута невидимая нить. Глеб чувствовал это. И каждый раз, когда его обнаженная кожа касалась ее, жар их тел сливался воедино.

Ему это нравилось. Ему хотелось знать наверняка, что эта нить, связывающая их, никогда не разорвется.

Но жизнь устроена иначе. Прошлое научило его жить в условиях неопределенности и если не любить, то, по крайней мере, принимать такую жизнь. Проникнуть в тайну будущего, чтобы в полной мере оценить удовольствие от настоящего.

Глеб осыпал горячими поцелуями ее шею. Он ощущал шелковистую солоноватость пота, который теперь покрывал ее. Он почувствовал, как участился ее пульс, и смог ощутить трепетную энергию, которая пульсировала в каждой клеточке ее тела.

Они были в полной гармонии. Все это было зеркальным отражением реакций его собственного тела. Это было доказательством того, что Анна хотела Глеба так же сильно, как и он ее. Он продолжил свой путь поцелуев вниз к ее груди.

Глеб вдруг осознал, что до сих пор подсознательно думал о ней как о неземном существе, но теперь его восприятие изменилось. Она больше не была существом из другого мира. Она была Анной. Реальной. Настоящей.

Он обхватил руками ее спину и поддел пальцами застежку лифчика. Больше всего на свете он хотел, чтобы она стояла перед ним совершенно обнаженная. Чтобы между ними не осталось никаких преград. Он хотел исследовать ее с головы до ног и насладиться чарующим видом ее обнаженного тела. Насладиться каждым изгибом, каждой изящной линией.

Ему нужно было нечто большее, чем просто увидеть… Ему нужно было прикоснуться к ней. Прикоснуться к каждому ее миллиметру. Прижаться к ней всем телом без каких-либо преград и не торопясь исследовать ее.

После сегодняшней ночи он будет знать ее, как свои пять пальцев. Каждый роскошный изгиб, каждая ложбинка и выпуклость станут частью его самого и впитаются в мышечную память, как боевые приемы, которым он обучался день за днем и год за годом. Они станут смыслом его жизни.