Пожар моего сердца

Однако вместо того, чтобы встать, он остался стоять на коленях и протянул ей ключ.

— Что ты делаешь? — спросила она, сбитая с толку тем, что он все еще стоял в классической позе «Ты выйдешь за меня замуж?» и пытался отдать ей ключ, который уронил.

— Эта квартира не сдается.

Она посмотрела в глаза Глебу и поняла, что что-то происходит. Возможно, он непреднамеренно опустился на колени, чтобы подобрать ключ, но он привел ее сюда не только для того, чтобы показать ей идеальный дом и уехать. Должно быть, он уже снял его.

— Ладно.

Ее губы изогнулись в улыбке. Возможно, ей придется продать тонну ожерелий и браслетов, чтобы позволить себе эту квартиру, но она найдет способ.

— Потому что я ее купил. Для тебя. Она твоя.

— Ты купил мне квартиру?! Конечно, Глеб никогда не делал того, чего она ожидала, но это было явным безумием.

Он кивнул. — Да. Она твоя.

— Я не могу принять такой подарок, Глеб. — Она покачала головой. — Это слишком.

— Все уже сделано. — Он пожал плечами, его милая улыбка все еще была на месте. — Ты можешь продать ее, если хочешь, — она твоя.

— Почему? Я же сказала тебе, что мы остаемся. Зачем ты это сделал?

Выражение его лица стало серьезным, когда он глубоко вздохнул, и улыбка исчезла с его лица.

— Я купил тебе эту квартиру, потому что хотел, чтобы ты была в безопасности. Чтобы знать: что бы ни случилось, у тебя и детей есть место, которое принадлежит тебе. О, нет.

Он порывал с ней. Он, должно быть, думал, что, если бы они не были вместе, она уехала бы из Москвы, и это был его способ удержать ее здесь. Это было немного экстремально, но таков был стиль Глеба. Он ничего не делал наполовину.

Она почувствовала, как у нее скрутило желудок, а завтрак подкатил к горлу, но она медленно вдохнула через нос и выдохнула через рот.

Вдох. Выдох.

Она кивнула и приготовилась к речи о том, что все это было слишком для него и что он думает, что они поторопились. Что он заботится о ней, но считает, что им лучше быть друзьями. Слезы защипали ей глаза, когда она посмотрела на него сверху вниз.

Это, должно быть, самый приятный способ для расставания, и, вероятно, это был первый раз в истории, когда это делали, стоя на одном колене. Позже она, вероятно, смогла бы найти в этом немного позитива, но прямо сейчас она делала все возможное, чтобы не начать рыдать.

— Это твой дом. Несмотря ни на что. — Он говорил с искренней убежденностью. — Ты понимаешь, что, что бы ни случилось, эта квартира — твоя?

Вот оно. Она снова кивнула, но почувствовала легкое головокружение. Она не могла дышать. У нее было такое чувство, будто на грудь давил камень. Она просто хотела покончить с этим поскорее.

— Хорошо, потому что я не хочу, чтобы ты чувствовала какое-либо давление, когда я задам тебе следующий вопрос. С этими словами он полез в карман и вытащил самое красивое кольцо с бриллиантом, которое она когда-либо видела. Она ахнула.

Он снова улыбнулся.

— Я когда-нибудь говорил тебе, что, когда ты только приехала в Москву, я увидел тебя из окна ресторанчика «У Симы»?

— Ха-ха-ха.

— Ты сидела в своей машине и выглядела расстроенной. В тот момент я понял, что хочу исправить все, что тебя расстраивало. Я хотел сделать правильным все, что было неправильным в твоей жизни. Я знаю, это звучит безумно, но я почувствовал, что принадлежу тебе, с той секунды, как увидел тебя. После того как заболел, я перестал чувствовать. Перестал жить. Я просто выполнял все необходимые действия. Но, находясь с тобой и разговаривая с тобой, я снова почувствовал себя живым. По-настоящему. По-настоящему живым впервые за много лет. Я никогда не верил в судьбу или что-то еще. До того момента, пока ты не вошла в тот ресторанчик. Теперь я знаю. Я верю, что ты — моя родственная душа. Вот что произошло, когда я увидел тебя в машине. Моя душа увидела свою пару. И это касается не только нас с тобой. Мы все принадлежим друг другу. Мы — семья. Данил, девочки, ты и я. Я знаю, мы говорили о том, чтобы вписать мое имя в свидетельство о рождении Данила, но если ты скажешь «да», я хочу удочерить девочек. Я хочу, чтобы они знали, что я и их отец тоже. Анна судорожно вздохнула, когда слезы потекли по ее лицу.

— Я люблю тебя, Анна. Ты самая сексуальная, классная, сильная, милая, самая творческая, умная и красивая из всех, кто когда-либо ходил по этой земле, и я был бы самым везучим и счастливым мужчиной на свете, если бы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня?

— Да, — с трудом выдавила она из себя сквозь рыдания. — Да. Да, я выйду за тебя.

Глеб надел кольцо ей на палец и встал, чтобы обнять ее и крепко прижать к себе. Она держалась за мужчину, который только что осуществил все ее мечты, и задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь отплатить ему тем же. Сможет ли она когда-нибудь показать ему, какой счастливой он ее сделал. Ни в одном языке мира не было слов, чтобы выразить это.

Поскольку она не могла сказать ему это, то решила показать.