Пожар в Терешатах

За Чёрной речкой они засевали не учтённые полянки с рожью, там же, да ещё на мелким прудиком у самой деревни ловили рыбу. Лес снабжал их грибами и ягодами. Иногда местному охотнику Митрофану удавалось завалить медведя или лося, учил он пареньков ставить петли на зайцев. Начальству сюда добраться труднее, а потому и труднее разобраться, где луг колхозный, а где полянку тишком и крадучись подкашивают для себя колхозники? Где лес валит леспромхоз, а где деревья свалены на хлевушок, на баньки? Леспромхоз вывозит в основном ель и сосну. Высокие мачтовые сосновые боры тянутся вдоль узкоколейки, вблизи болота, за Лузуковскими лугами. Ближе к деревне растут берёзки, осинки, ольховник, редкий ельник с зарослями колючего шиповника, да мелкого рябинника. Луга перегорожены перелесками с муравьиными кучами, гнёздами птиц, завалами хвороста, да россыпью земляники на прогретой земле. По другую сторону деревни, ближе к посёлку Акарино, тоже тянется лес, но его уже порядком проредили: там много полянок, где пасутся овцы и огорожена поскотина для коров.

Тихо-смирно жили в Терешатах. Весной сеяли хлеб, выращивали картошку и другие овощи, осенью убирали урожай. Сеновали, держали коров, овец, поросят и куриц. Влюблялись, женились, растили детей, которых старались отправить в город, или хотя бы устроить в Акарино, на валяную фабрику, а то и в леспромхоз.

Возле каждого дома росли заросли черёмух и рябин. Возле клуба и конторы ютятся берёзки, у амбара, у трёх овчарен, стоящих в ряд, темнеют липы, теснится мелкий ольховник с осинником, у магазина высятся пять тополей.

Охраняли спокойствие в Терешатах Сергей Фёдорович и Савелий. После войны, после сентябрьского пленума вышло послабление колхозам. Меньше наседал на них Цыплаков, не теребили уполномоченные, снизили налоги и разрешили держать больше скотины. Тут и показали себя «частнособственные интересы» колхозников. Кроме коровы держали поросят, кучу овец, много куриц и обязательно выращивали телёнка. Мясо сдавали на мясокомбинат, а вырученные деньги тратили на большие покупки, вроде пальто, сапоги, мебели или инструмента. На крупу, соль, сахар и сладости детям хватало денег, полученных за трудодни.

Покупка телевизора

Раньше одежду выбирали лишь бы она была теплая и крепкая, а сейчас про размер толкуют, про цвет и фасон. Кто новую кастрюлю купил, кто шапку, пальто, сапоги, или радиоприёмник, плитку, утюг. А Вовка с Валькой обошли всех – купили телевизор! Вовка пыхтел, с вагона его снимал, тяжело кряхтел, тащил вдоль по улице, с передышками затаскивал на высокие сени, поднимал на тумбочку.

– Осторожно, осторожно! Уйдите, ради бога с дороги уйдите! – Валька крутилась рядом, убирая с дороги мужа чурочки, камешки, отгоняя досаждавшую ребятню.

– Что там опять Вовка с Валькой привезли! – Старая Катерина как раз вышла на улицу прогуляться, ткнула палкой в картонный короб, – мыло или соль ящиком поволокли?

– Сама ты мыло, – грубо отпихнула её Валька с дороги, – кино в ящике! – А почему не в клуб? – Катерина растерянно осталась стоять на дороге. Длинное коричневое, вытертое по швам и с бахромой на концах рукавов старого пальто, доходило у неё почти до пят: старушка сейчас «росла» вниз. Худые ноги одеты в серые шерстяные носки и просторные галоши. Серый платок укрывает седые волосы.

Она подслеповато, прижав худую ладошку к поблёкшим серым глазам, смотрит вслед Вовке и Вальке. Мальчишки, одетые в старые обноски отцов и старших братьев, наперебой, спеша показать свои знания, объясняют старушке, что такое телевизор. Это, как кино в клубе, но там ещё и поют, пляшут, новости рассказывают, как по радио.

– Ну! – удивляется старушка, – и это чудо всё им, одним?