Пожарный СССР. Начало

— Да это… Мария Андреевна… Артему правда помощь нужна! Нам ротный сказал старый склад вычистить перед дембелем. Ну а там темно, грязно было. Артем полез в электрический шкаф, но там рубильник рассыпался от старости, вот его током и ударило. Он минуту без сознания был, а потом очухался. Плохо ему, пока шли, шатало всю дорогу.

— Так! — медичка, видимо оценив мой внешний вид, тут же надвинула на себя деловой тон. — Заходи, в процедурную! Снимай китель!

Парни хотели помочь подняться, но я отказался.

— Да я и сам могу… — а сам, при этом, невольно обратил внимание, что Мария Андреевна очень даже ничего.

— Живее! — повысила голос медичка.

Я поднялся по ступенькам, прошел вперед по коридору, свернул направо. Сопровождающие остались на входе.

Здесь и разместилась процедурная, сразу справа у стены стояла кушетка, со слежавшейся подушкой. Видимо здесь медичку и разбудили. Вон, кружка с чаем стоит на столике. Рядом стоял двухъярусный шкаф со стеклянными дверцами, а внутри различались какие-то колбочки, баночки. На подоконнике примостилось небольшое радио, из динамика которого тихо, но бодро пел Юрий Антонов, про крышу дома моего.

В воздухе пахло чем-то приятным, цветочным. И еще йодом.

Кстати, пока мы сюда шли, я обратил внимание, что на улице было не очень-то и тепло. Совсем не так, как в зоне отчуждения. Не может быть в июле такой погоды, да и листья на деревьях еще толком не выросли. Больше на конец апреля — начало мая похоже. Ну что за ерунда? Еще одна странность?

Если бегло подвести черту, то получалось, что я очнулся непонятно где, в совершенно незнакомом месте. Вокруг, определенно какая-то воинская часть, много солдат. Было отчетливое ощущение, что тело как будто бы не мое, хотя я не понимаю, как такое вообще может быть. Но уже несколько моментов наводили на эту мысль. Еще эти стенды, советский флаг. А теперь, до кучи, еще и время года не соответствовало! Какого хрена, а?

Было и страшно и любопытно одновременно. Главный вопрос, на который я хотел найти ответ — как это получилось? И что теперь делать? Может, это глюк? Или сон?

Решительно похлопал себя по щекам, но пробуждения не последовало. Да и лучше мне тоже не стало. Зато удивило медичку.

— Жаров! У тебя все в порядке? Что это сейчас было? — Маша потрогала мой лоб, зачем-то хмыкнула. Заметил, что у нее горячие ладони. — Где болит?

— Самочувствие странное. Вроде ничего не болит, но мысли путаются! — пробормотал я, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Затем спросил прямо в лоб, рассчитывая на быстрый ответ. — А какой сейчас год?

— Очень смешно! — сдвинула брови медичка, распутывая шланг стетоскопа. — Тот же, что и вчера. Тысяча девятьсот восемьдесят третий.

— А-э… — я слегка опешил. — А месяц?

— О, господи! Апрель! Двадцать третье апреля, тысяча девятьсот восемьдесят третьего года! Десять минут первого! — выдохнула она, взглянув на часы под потолком. — Жаров! Садись на кушетку! И сними, наконец, китель!

У меня вырвался нервный смешок. Само собой, не из-за кителя, а из-за озвученной даты. Обратил внимание, что на подоконнике с кактусами, лежит журнал «Огонек». Вытянув шею, разглядел дату. Там значился апрель восемьдесят третьего года.

Я с трудом сглотнул! Какого хрена?!

Аж вздрогнул от осознания этого. Тряхнул головой, прогоняя наваждение.

— Чего дергаешься? — она проследила мой взгляд. — Сдался тебе этот журнал?! Сиди спокойно!

Мария Андреевна чуть склонилась надо мной, отчего ее грудь оказалась напротив моих глаз. Почувствовал запах легкого парфюма.

— Так! Откуда на голове шишка?

— Даже не знаю… — сглотнув, сиплым голосом произнес я. — Может при падении обо что-то твердое ударился?

Некоторое время так и стояли. Он нее пахло чем-то еще, но я никак не мог понять чем именно. Да и честно говоря, хоть она и была весьма привлекательной, мне сейчас как-то не до этого. Только вот стояла она слишком близко, и это меня насторожило. Но вида я не подал. Снял китель, затем майку.

— Тошнота, головокружение есть? — она тут же приложила холодный кругляш головки. Перемещая его влево-вправо, принялась слушать. Ее инструмент, как и все в кабинете, выглядело каким-то устаревшим, явно не современным.

— Были, пока сюда шли. А как в лазарет зашел, все пришло в норму.

— Как по волшебству, да? — цыкнула она, убирая свои нехитрые инструменты. — Вроде все хорошо, но если хочешь, могу положить тебя под наблюдение!

Мне это показалось странным, но я снова никак не отреагировал.

— Вам виднее, но если нужно… — снова невольно скользнул взглядом по короткому халатику.

— Угу… — она закусила губу, словно что-то обдумывая. — Тогда дуй в подразделение за рыльно-мыльными принадлежностями. Командиру твоему сама доведу, только дежурного по роте оповести. Постельное белье получишь у Тарасова.

— Это кто такой?

— Жаров, заканчивай чудить! Ты бы еще спросил, кто сейчас генеральный секретарь!

— И кто? — я мигом навострил уши.

— Андропов, кто же еще?! — фыркнула Мария Андреевна, посмотрев на меня с подозрением. — Юрий Владимирович!

— А-а… — рассеянно протянул я. — Ну да, конечно.