Пожароопасный период

– Резонно! Да-а. Для чего у нас народ спаивают? Чтоб он ни о чем «таком» не думал. Чтоб после работы сообразить на троих, потом – спать, утром мечтать опохмелиться. Вот и я говорю. Думал ли Горбачев, как справиться с этой «задумавшейся» массой людей? Гегемоном опять же стал не работяга. Вот пивная на окраине Ленинграда. Мужики взяли бутылку бормотухи. Где её распить? Идут к пивной. Там четыре «сектора», каждый обслуживает бабка со своими стаканами. Стаканы бесплатные, но зато пустую бутылку бабка берет себе. Сейчас в пивной пива дают по два литра. Мужик идет с работы, захотел выпить, а тут опять бабки с емкостями: двухлитровыми банками, которые продают по рублю штука. Опять «бабкин» бизнес! Вот я и говорю, – горячился электромех, – что гегемоном стала сфера так называемого обслуживания. И перетекают туда когда-то хорошие работники. Есть у меня знакомый инженер, работал в отделе, зав., получал свои 130 рэ. Бросил нынче это дело, завел машину, отец помог. Брусника на рынке четыре с полтиной за кг. Ездит в Кандалакшу, оптом по дешевке скупает бруснику, везет на базар, где отец у прилавка, между прочим, бывший капитан второго ранга. Тот быстро реализует. Пошла на Неве корюшка. Тоже едет, оптом скупает у рыбаков, везет на тот же базар. Вот смысл его деятельности. А работягу опять обложили со всех сторон. Вот и пускается на всякие хитрости. Понятно, сейчас с выпивкой на заводах стало строго. Так что делает? Делает канистру в форме книги – полтора литра! – на обложке и на корешке: «Сочинения. Избранные речи и статьи Л. И. Брежнева». Нынче можно, допустим: «М. С. Горбачев». Но у него пока тонкая книжка. Несет через проходную «том» генсека – в руке или под мышкой! – кто посмеет подумать плохое, проверить? А вы говорите борьба с алкоголизмом!

– Да ничего я такого не говорил.

5

Проснулся утром после нервозной ночной болтанки – с борта на борт! – а в «окно» яркое солнце и прямо перед взором громада острова Мадейра. (Не здесь ли готовят знаменитую Мадеру, которую так любил «откушать» Григорий Распутин – мой легендарный земляк, царедворец?).

Семь двадцать местного времени. Как и обещал прибыть в эту точку океана третий штурман Володя Кореньков, прибыли. Долго стоял с ним ночью на мостике, разговаривал о житье-бытье. Заметил в этом рейсе: народ на загрансудах стал раскованней, говорить открыто. Если раньше нынешние высказывания считались опасными, крамольными, боялись «сексотов», помполитов, то сейчас открыто обсуждают необходимость такой фигуры на судне, как первый помощник капитана – помполит. Да, парни правы – первый должен быть на голову выше остальных – по образованию, по интеллекту, ну человеком должен быть. Каких только «помп» не видело море, моряки! Раньше много было выдвиженцев из рядового состава, проявивших общественную и политическую активность. Криков как-то рассказывал мне за- нашим ставшим традиционным ночным чаепитием о таком кадре. Дело было в Арктике. Пошли они на мотоботе на берег. Три часа там провели, вернулись к пароходу, а капитана с помпой нет. Подождали. И вот заявляются они, помпа размахивает портфелем с бутылками и кричит-куражится: «А помполит такой же человек!» Потом на одном из судовых собраний, где разбирали выпивох, встал и без тени смущения говорит: «А меня вот хоть кто-нибудь видел пьяным?».

Ну дела!

Думаю о нашем первом помощнике, о Жданове. И ловлю себя на мысли, что хорошо о нем думаю. Человек много понимающий, сердечный, с университетским образованием, историк. Знает испанский язык. Вот пишу о нем в тетрадке добрые слова и тоже понимаю: у него обязанности, которые пока никто не отнимал у него – следить за моральным климатом в экипаже, проводить линию партии, организовывать культмассовую работу. Словом, своеобразный «массовик-затейник» в экипаже.

– Вы не скажите ему об этом, – заметил как-то Виктор Иванович, – обидится.

– То-то я гляжу, он все спрашивает: почему это у меня в стихах много помполитов? – отвечаю электромеху.

– Они теперь ревниво относятся ко всему, что касается помполитской деятельности. О сокращении идут разговоры в пароходстве.

Да, много уже было всего и на земле и на море: то сокращения, то укрупнения, то перестройки всех мастей. Привыкать ли нам!

Вот меня сейчас занимает качка. Ночь качало, день курдает.

– Качает что-то, – говорю пришвартовываясь к курильщикам в коридоре главной палубы.