Пожарский 1 (СИ)

Настя заготовила легенду о деловой поездке в родовые имения, в Сибирь, и даже вообще в Тикси. Дескать, папа оценил её хватку и экономические способности, планирует дать в семейном деле самостоятельное задание. Поэтому, мол, и связи не было – из такой-то дали. Да и некогда было звонить, попусту трепаться. Столько дел, столько дел! Планы, совещания... А теперь вот – вернулась, и сразу на учёбу.

Врать про это было легко: спасибо богам, папенька понимал, что на выезде статусу рода нужно соответствовать, магофон выдал (с условием, что по возвращении домой Настя немедленно сдаст его в родительский сейф), денег немного. Однако, сразу пришлось выкручиваться.

Лизка Трубецкая увидела её, запищала радостно:

– Наконец-то ты приехала! Столько новостей, Настя! Я тебе вечером позвоню, поболтаем.

Настя важно поправила волосы:

– Не получится, Лиза. Вся болтовня – сейчас. Я с учёбы сразу в наше управление поеду, на практику, потом в архив, потом совещание вечером. Папа сказал: никаких звонков, полная отдача, иначе не видать мне места в родовом совете. Приходится соответствовать. Как порог дома переступила, этот магофон выключаю, беру рабочий. Номер секретный, извини.

– Ничего себе! – с завистью протянула Ведана Милославская. – Мне бы так!

Вышло, что подружки даже сочли Настино выпадение из тусовки неожиданным личным успехом. Очень удачно получилось!

Группа девиц с экономического прирастала всё больше. На вступительных (чистая формальность, кто ж клановых не возьмёт!) все успели перезнакомиться и теперь обменивались последними сплетнями, хихикали на тему: попадётся ли хоть один симпатичный и холостой преподаватель? – и весело обсуждали новинки моды. Сейчас предварительный звонок будет – ка-ак все красивые зайдём, все в обморок попадают!

Мимо проходили девчонки из других групп – само собой, не такие эффектные – и парни, иногда суровые, иногда улыбающиеся. Девчонки строили глазки и делали вид, что им совершенно всё равно.

Вон ещё двое идут. Тоже, наверное, первокурсники.

И тут Настя одного из них узнала. Это же тот вор-кладовщик!

В том, что меч украл мнимый кладовщик, Настя, после всех неприятностей, выпавших на её вторые девяностые, была совершенно уверена.

– Так, стоп! – она кинулась вперёд, вызвав замешательство в рядах подружек. – А ну-ка, стой! – Салтыкова выскочила перед парнями, уперев руки в боки: – Стоять! Кому говорю!

Парни о чём-то коротко переговорили, и «кладовщик» остался.

– Ты мерзавец! – «Ты знаешь, как болела попа?!» – Вслух она этого, конечно, не выкрикнула, но воспоминания ещё больше разожгли огонь праведного гнева. – Как ты пролез в родовой арсенал? Ты?!

Все обиды прошедших дней, все переживания вспомнились со страшной силой –Настю аж затрясло. С каждым словом она тыкала «кладовщика» в грудь пальцем и всё сильнее выходила из себя. А парень глупо улыбался и неловко бормотал:

– Да не горячись ты... щас всё объясню... ну... не ори ты так...

После этих слов, доведённая до белого каления, Настя, со всей дури треснула парня по щеке. И разревелась.

– Так! Ну-ка, заткнула фонтан! – от неожиданности Настя икнула и ... заткнулась. – Иди за мной! – «кладовщик» крепко прихватил Салтыкову за запястье и потащил от входа направо, за угол, за ближайшие кусты, припёр Настю к стене и звенящим шепотом потребовал:

– Прекратила орать! И срочно перестала быть дурой!

– Я не дура!

– А кто перед всеми позорится? Кто ревёт и скандалы устраивает? Значит, так! – он слегка ослабил хватку. – Уно! Знакомимся! Твоё имя я знаю. Моё – Кузьма. Дуе! Я – телохранитель князя Пожарского! Тре! Клянусь силой, данной мне богами и создателем, что в ваш арсенал я попал по праву и ничего оттуда не вынес! Куаттро!* Если есть ещё вопросы, их можно решить без истерик и слёз. Поняла?

*Здесь меч считает,почему-то по-итальянски.Зачем?Выпендривается, наверное.Или неосознаннодемонстрирует причастностьк итальянскойфехтовальной школе.

Настя помолчала.

– Поняла.

– Ну и прекрасно! – Кузьма развернулся и пошёл к входу. Обернулся через плечо и негромко добавил: – А сиськи у тебя зачётные!

– Мерзавец! – так же негромко бросила ему в спину Салтыкова.

– Я знаю, мне папа это постоянно говорит.

12. НУ, С ПОЧИНОМ!

ИЗМЕНЕНИЯ

Далеко от входа я не пошёл, остановился у доски со списками факультетов. Пяти минут не прошло – вбежал Кузьма, протиснулся ко мне сквозь толпу, наклонился к уху и тихонько уведомил:

– Всё, более-менее уладил.

– Это кто вообще была?

– Салтыкова.

– Опа! И что ты ей сказал? Опять что-нибудь наплёл и за сиськи подёргал?

– Папаня, ну чего ты?

– А что застеснялся-то?

– Ну не на улице же!

– А-а-а, значит есть далеко идущие планы?

Кузя, ты смотри на него, слегка стушевался.

– Ну-у, есть, конечно.

– Ага, «есть»! На жопе шерсть! Кузя! Ты вспомни, кто ты такой, и вспомни, кто она!

– Любви все возрасты покорны, и сословия тоже.

– Кузька, охальник! – я притянул его поближе: – Ты – артефакт, а она – человек! Идиота кусок...