Пожарский-2

— Да-а… — протянула Лиза, — если бы не этот меч, Димка Пожарский ни за что против историка не вытянул бы. Видела я его — он же малосильный! Еле-еле на подмастерье тянет. Весь план по швам пополз!

— Мда, если бы место наверху расчистить, то Фёдора можно было бы и не убирать. Дожать, чтобы аристократия получила достойные права!

Лиза испуганно обернулась на дверь в коридор.

— Нету никого, — успокоил её брат, — я всех отослал, чтоб поговорить спокойно. Так что там Настя? Ещё что-нибудь интересное сказала?

— Кажется, Пожарский с её отца большие отступные стребовал… Она так ревела, я не всё и разобрала.

— Опять неприятности… Пожарский в силу войдёт — глядишь, и союзников на свою сторону притянет, а это нам зачем?

— Если бы не этот меч! — снова с раздражением выкрикнула Лиза.

— Если бы не меч… — эхом откликнулся брат, потёр подбородок опаловым перстнем. Порывисто поднялся: — Вот что, Лиза, ты меня не теряй, я кое-куда съезжу.

— На Польское подворье? — с придыханием спросила Лизавета.

— Н-нет. Не могу пока тебе сказать, прости, обещался.

— Как — даже мне?..

— Не сердись, сестрица. Как только будет возможность — ты первая узнаешь. Уверяю, это для нашего общего дела.

ДЕЛО К НОЧИ

Нет, всё-таки хорошо, что я юриста нанял, иначе эти ушлые Салтыковы и тут бы меня облапошили. Что за родова такая торгашеская, будто не бояре, а мелкие лоточники? Однако Талаев дело знал крепко и быстро вызвал каких-то нужных людей, принесли столы, начали составлять бумаги — и укладывать этакой лесенкой в порядке должного подписывания.

Мы ждали. Я с мечом — и Салтыков со своими чёрными культями. Купол Арены продолжал держаться закрытым — ни наружу, ни внутрь.

Время клонило к вечеру. Часть студентов разошлись, часть были разобраны приехавшими родовыми безопасниками. Сразу стало видно, что в толпу нзамешалось довольно много людей в одинаковой форме — похоже, академическая служба охраны. Между группами бродили отдельные преподаватели, на трибунке для руководства сидел совершенно растерянный ректор с нахохлившимся секретарём.

Подошёл Илюха, остановился напротив — разговаривать-то купол позволял.

— За воротами, говорят, чуть не вся Салтыковская безопасность собралась.

— А что, сюда их не пускают?

— Ты чего, на территорию Академии только ограниченное число личной охраны можно провести!

— Не знал. И что они хотят? Бренного тельца князя Пожарского?

— Я тебе интереснее вещь скажу. Мне батя велел не уходить, щас наши тоже подтянутся. Против Салтыковых встанем. И не только наши. Шуйские, слышал на подходе. Басмановы тоже.

— Интересно девки пляшут… Это что же — войнушка намечается?

— Непонятно, но, я так понял, несколько родов заявили, что… вроде как, то ли поддержать тебя собираются, то ли прикрыть?

Так-так. Похоже, Болеслав мою схемку до кого-то донёс-таки. Главное, чтобы эти благородные господа не сочли, что лучший способ меня защитить — это посадить под замок.

Ещё полчаса продолжались какие-то телодвижения. Потом появились люди в мундирах, знакомых мне по столичным улицам — Государева служба присмотра за общественной безопасностью. Их было много, и этим бойцам никто на территорию Академии входить не возбранял. Командующий ими объезжий голова подошёл к барьеру Арены и потребовал объясниться: почему до сих пор не прекращён поединок, хотя никаких видимых действий поединщики не совершают?

С обеих сторон бросились юристы. И если Талаев ответил, что сторона Пожарских ожидает совершения оговорённых действий, то Салтыковский сходу заявил, что князь Пожарский отказывается признать поединок завершённым по единоличному произволу.

— Хитрые, слышь, какие! — почти восхитился Кузя. — Надеялись, что государевы охранники всех разгонят, и виру платить не придётся?

— М-м, — согласился я и нашёл глазами старшего Салтыковского сына: — Ванька! — тот, услышав столь презрительное обращение, вздрогнул и исказился лицом. — Я гляжу, вам батя-то не дорог! Продолжаем поединок. Смотри. Как от него тушка с четырьмя обрубками останется — твоя очередь.

Салтыковские сразу заорали, что про них не так подумали, да они не так подумали… На что Талаев — молодец, премию ему надо за этот день выдать — отрезал, что никого не волнует, что они там думали. Договорённость или немедленно исполняется — или немедленно расторгается.

Ещё пятнадцать минут всеобщего ора — и меня уверили, что груз с серебром выдвинулся со склада Салтыковых в сторону Академии, а также что за дьяком Земельного приказа послали, и будет он с минуты на минуту.

— Ну что, у нас появляется надежда, что тебе даже удастся поспать сегодня в своей постели, — усмехнулся Кузьма.

— Да уж, — я тоже сел на песок и привалился к тёплой стенке Арены — ноги-то не казённые! — С-с-сука, пить как охота. Не подумал хоть бутыль с водой с собой взять.

— А лёд не подойдёт?

Я уставился на меч:

— Слушай, точно! Снежок небольшой скастуй мне.

Я принял упавший в руку снежный шарик и с удовольствием его откусил.

— Живём!

07. ХОТЬ КЛЕЩАМИ ТАЩИ…

ВИРА