Пожелай мне СНЕГА

Мне хорошо здесь, с Тобой. О, да, это прекрасное лекарство. Нет ничего. Только Ты. Ты больше не приносишь боли. Я лгу, что Тебя больше нет. Лгу, что забыла Тебя. Лгу для всех… и даже для себя. Ты все время со мной, но сейчас мне с Тобой хорошо… Ты… здесь. И – спать…»

Только куда же запропастился этот проклятый Tressomnium?!

Она встала, покачиваясь, на ватных ногах вышла из комнаты. Снова стала методично обшаривать все. Оказалась на кухне. Открывала и закрывала ящики, заглянула в холодильник. В микроволновку – скорее, на автомате, чем ожидая увидеть там коробочку с лекарством.

Посидела минуту, и снова, по второму или третьему кругу стала маниакально открывать и закрывать кухонные шкафчики.

Нету. Нету нигде.

Она вышла в прихожую, проверила карманы в висящих на вешалке куртках. Проверила, не завалилась ли коробочка за тумбочку с обувью. Подумала – открыла, вытащила туфли, сапоги и снова загрузила обратно – сваленные как попало, они не помещались, и она не смогла закрыть. Почему-то это ужасно расстроило, и Мара, опустившись на пол, разрыдалась.

Она ревела долго и взахлеб, пока силы не закончились. Уставшая и опустошенная после короткой, но сильной истерики, встала, и…

– Меня просто больше нет. Знаешь ли Ты это? Знаешь ли Ты, как страшно, когда себя самой больше не существует? Но я больше не плачу. Совсем не плачу – правда. Я смотрю на свои руки и  не вижу их. Поднимаю ладони вверх  – пальцы прозрачные – сквозь них просвечиваются предметы. В зеркале нет моего отражения. Я не слышу, что мне говорят. До сих пор не знаю, почему меня не забрали в больницу, не привязали к кровати – я же опасна! Не знаю, на что способна. Может, мне просто лучше не быть? Но я не могу не быть. Если не будет меня – значит, не будет и Тебя. Это значит, что вместе со мной из этого мира – из моего мира – исчезнешь и Ты – Ты, который все еще со мной. Если бы я смогла вынуть сердце, запереть в сундук, выбросить ключ… но это невозможно. Ты со мной.

– Кто здесь? – запаниковала Мара, волосы на голове зашевелились. Она отчетливо слышала голос, но свой ли? Она не говорила этого! Схватилась за голову. Отняла руки… В руках остались пряди. Мара с ужасом смотрела на ладони и медленно падающие на пол белокурые нити… тихонько воя, снова потянула себя за волосы – опять в руках пряди… ее же, длинные и светлые! Она закричала, метнулась к зеркалу – в зеркале не было отражения, только расплывчатое пятно. Мара с воплем отшатнулась.

Все… в порядке? Вот же она. В зеркале. Высокая, стройная, и волосы… на месте… длинные светлые волосы, только спутанные ужасно… глаза страшные только…

– Я бы хотела стать убийцей воспоминаниям – но увы, это невозможно сделать. Если убью память, убью себя. А я хочу помнить – не хочу забывать.