Поженимся в Лас-Вегасе

— Я понимаю вас, — Анжела кивнула. — Я сама обожаю читать. И Стэн тоже.

— Я правильно воспитала своих мальчиков, — сказала Ванда. Она пришла из кухни в гостиную и присоединилась к разговору.

— Я все хотел тебе сказать, — начал Стив. — Дня два назад я встретил в ресторане одного мужчину, который очень тобою интересовался.

Ванда удивилась:

— Кто же это может быть?

— Патрик О'Хара. Он владелец ресторана…

— Знаю, какой у него ресторан, — раздраженно прервала его Ванда, — а также знаю, что у него нет вкуса.

— Он думает, что ты все еще держишь на него обиду за то, что он не присудил первое место твоему печенью.

Ванда вскинула голову:

— Ничего подобного. Я просто констатирую факт: раз ему не понравилось мое печенье, значит, у него нет вкуса.

— Но я думаю, ему нравишься ты, — Стив обнял ее за плечи.

Ванду не так легко было переубедить. Она фыркнула:

— Мужчина, которому не нравится мое печенье, меня не интересует.

— Но ему понравилось твое печенье, — оправдывал Патрика Стив.

— В таком случае он должен был дать мне и моему печенью первое место. И хватит разговоров об этом! — решительно заявила Ванда. — Вы же не хотите расстроить повара перед ужином.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросила Хлоя.

— Да, дорогая. Ты можешь попробовать убедить моего сына и внука, что женщины не настолько эмоциональны, как они думают. Хотя этого еще никому не удавалось. К тому же, что плохого в эмоциях?

— Если ты военный, — серьезно сказал Стив, — эмоции только мешают. Ты должен оставить эмоции и делать свое дело.

— Ты думаешь, женщинам не приходится этого делать? — возразила ему Ванда. — Конечно, приходится. Как, ты считаешь, твоя мать справлялась со всеми проблемами семьи, пока твой отец находился на службе в других странах? А она вынуждена была растить пятерых детей. Она сдерживала свои эмоции и делала свое дело. Возможно, она плакала, когда никто не видел. Но ничего плохого в этом нет. Вам стоит попробовать как-нибудь.

Стэн с недоумением посмотрел на мать.

— Все в порядке, дорогой! — Анжела погладила мужа по руке. — Мы не заставим вас сегодня плакать.

— Если только это не будут слезы восторга от моих свиных отбивных, — сказала Ванда, вполне довольная собой.

Хлоя сидела в сторонке и восхищалась. Это была настоящая семья. Они ссорились, спорили друг с другом, но в то же время, это было ясно, они любили друг друга. Такой семьи у нее никогда не было.

Точнее, была, но так давно, что она, почти ничего не помнит. Какие-то воспоминания, конечно, остались. Лежа в своей маленькой холодной постели в доме тети, она часто вспоминала свой шестой день рождения. Это был настоящий праздник с шариками и клоунами. Отец тогда подарил ей большую куклу с золотыми волосами. Или Рождество, с ожиданием Санты и с подарками поделкой…

— Хочешь еще картофельных оладьев? — спросила Ванда, протягивая ей тарелку.

Хлоя, погруженная в свои детские воспоминания, вздрогнула от неожиданности.

— Нет, спасибо.

— Ты выглядишь грустной, — сказала Ванда. — Все в порядке? Может, какие-то проблемы на работе?

— Нет, все хорошо.

— Тебе ведь нравится работать в библиотеке? — продолжала Ванда.

— Да, очень. Каждый день не похож на предыдущий. Никогда не знаешь, о чем тебя спросят в следующий раз. Я работаю в справочном отделе — пояснила она специально для родителей Стива.

— Наверное, вы легко сходитесь с людьми? — предположила Анжела.

— Пожалуй, — ответила Хлоя после некоторых раздумий.

— Ванда сказала нам, что вы живете по соседству, — сказал Стэн. — Я вырос здесь. У нас с братом в подвале был игрушечный поезд с рельсами. Нам его подарил отец. Он работал на железнодорожной станции, был обыкновенным американским рабочим. А моя жена из Техаса. У ее семьи было огромное ранчо, много земли, большой дом…

— А наши сыновья росли в десяти разных штатах, — уточнила Анжела.

За дружеской беседой вечер прошел быстро и оставил очень приятное впечатление. Хлоя больше не погружалась в свои печальные воспоминания — сегодня она чувствовала себя частью этой семьи и наслаждалась этим новым для себя ощущением. Пусть это было не надолго и не по-настоящему.

— Вот видишь, все было не так уж плохо, — сказал Стив, когда они шли к ее дому.

— Твои родители очень милые люди.

— Такие же, как и я, — сказал он самодовольно.

Хлоя засмеялась.

— Что? Тебе не кажется, что я очень милый? — выражение неподдельного ужаса на его лице заставило ее рассмеяться еще больше.

Они уже подошли к веранде, как услышали чей-то жалобный писк. Стив прислушался:

— Кто бы это ни был, он, должно быть, очень голодный.

Стив присел около мусорных бачков и прислушался.

— Мне кажется, это котенок, — сказал он. — Выходи, малыш! Кис-кис! Не бойся, выходи! Здесь слишком холодно для такого маленького существа! Мы возьмем тебя в дом и накормим.

Хлоя стояла рядом с ним, замерзшая и очарованная его бархатно-нежным голосом.