Пожилая дама в Голландии

– А мы пообедаем в ресторане. Я не приготовила ни филе, ни чего-либо другого, – радостно пояснила Лиза. – Йохан уже договорился со знакомыми…

– В таком случае, – обратилась я к госпоже Девриеен, – не могли бы вы подвезти меня домой?

– Но почему вы хотите уехать? – Лиза казалась огорченной. – Пойдемте поедим с нами.

– Меня ждут дома. – Я с облегчением подумала: как хорошо, что взяла с собой ключи.

Я заплатила мужу Лизы за билет, мысленно упрекая себя в том, что транжирю деньги, заработанные тяжким трудом моего ребенка.

Девриеен усадил меня рядом с собой и всю обратную дорогу расхваливал достоинства отдельных участников матча. Я не понимала большинства профессиональных терминов, но, стараясь показать заинтересованность, поддакивала, а потом вообще перестала принуждать себя слушать.

В какой-то момент Девриеен почти затормозил и выкрикнул:

– Вы не согласны со мной, что Броок плохо работает ногами?!

Я мгновенно очнулась:

– Нет-нет! Я тоже считаю, что его работа ногами ужасна.

– Вы так молчали, что мне показалось, будто вы другого мнения. А что вы скажете о Дерееке?

Я еле сдержалась, чтобы не крикнуть: «Ничего!»

– Перестаньте уж болтать об этом матче, – неожиданно вмешалась госпожа Девриеен. – Она так же хорошо разбирается в боксе, как и ты, у нее даже пятна были на лице от эмоций. Езжай быстрее, а то я начинаю жалеть, что мы не остались поесть в N., по крайней мере я бы уже ела…

Когда машина остановилась перед моим домом, она, прощаясь, сказала:

– Вы обязательно должны зайти ко мне на чашечку кофе, но когда не будет мужа, потому что наверняка вы с ним снова заведете разговор о боксе. – Она улыбнулась, блеснув своими тридцатью двумя зубами. – Со мной он не может вести такие разговоры – знает, что меня это совершенно не интересует. Я вам позвоню. – Она еще раз сверкнула зубами.

Дома, как я и ожидала, никого не было. Я сделала себе какие-то бутерброды, съела их и вытянулась на диване. Настроение мое испортилось надолго. Я старалась себе внушить, что это только результат пережитых в N. эмоций. Но сама знала, что это неправда. В глубине души я сразу поняла, что все испортила и именно это причина плохого настроения. Я почувствовала себя как проколотый воздушный шарик сразу после того, как Девриеен сказал, что в перерыве виделся с Йоахимом. А я в это время трусливо отсиживалась в обществе Лизы и госпожи Девриеен, согласившись на просьбу Йохана присматривать за местами. Ведь ничто не мешало мне выйти за мужчинами и тайно понаблюдать за Девриееном. В сущности, я не хотела знать наверняка, что Йоахим – это ТОТ тип с канала, потому что, если бы это оказалось правдой, значит, и мой голландец мог быть в его обществе.

Но если бы я, как страус, не спрятала голову в песок, возможно, вопрос о втором убийце с канала уже прояснился бы. Я пропустила шанс, который наверняка не повторится. В конечном счете я сейчас знала то же самое, что и раньше, то есть что один из убийц живет на нашей улице.

Охотнее всего я бы сейчас выпила чего-нибудь, но не могла же я второй раз наклюкаться. Эльжбета наверняка подумала бы, что вышла замуж за сына алкоголички и что от нее это до сих пор скрывали. Что же сделать, чтобы избавиться от мыслей об этом грязном деле, хотя бы несколько часов не думать о нем? Мне вспомнилась «лекция» Войтека о наркотиках: после них благодушное настроение, чувство блаженства… Черт с ним, с чувством блаженства, но я бы сейчас все отдала хотя бы за час просто хорошего настроения.

И тут мне неожиданно пришла в голову мысль: а не прав ли был Войтек, когда беспокоился из-за моего знакомства с высоким голландцем? Может, все это дело связано с контрабандой наркотиков? Может быть, Голень привезла их сюда по чьему-то поручению? Стержнем всей этой истории могут быть наркотики!

Я читала в нашей прессе о случаях захвата такой контрабанды на судах, возвращающихся из дальних рейсов. Польские моряки занимались контрабандой наверняка по чьему-то заданию. Товар не мог предназначаться для польских наркоманов, потому что в игре были заняты немалые суммы долларов. Мой всезнающий ребенок рассказывал о способе приготовления морфия и героина, который применяют польские наркоманы. Польша могла быть для такой контрабанды только транзитной страной. Наркотики везут в нее для того, чтобы переправить их по материку куда-то в другое место, туда, где покупатели платят долларами. Писали также о нескольких цейлонцах, пролетавших транзитом через Польшу, у которых в аэропорту Окенче таможенники обнаружили скрытые в каблуках пакетики с героином. Газеты информируют о контрабанде, которую удается раскрыть. А сколько раз это не удается?