Пожиратель

Дэнни Поссенти… Как он выглядит? Узнают ли они друг друга? Как он оказался в клинике? Но главное, почему его держат там столько лет?

Вопросы скользили по поверхности. Но снизу, под кожным покровом мыслей, кололись шпильки: брат Дэнни (или кем бы ни был тот человек), где он?

* * *

Дэнни находился в своей комнате. Не верилось, что это был Дэнни.

— Дэнни Поссенти? — спросила их медсестра.

Ответили «да». Они искали именно Дэнни Поссенти.

— Бедненький! — сказала санитарка. — Его привезли в приют для бездомных после исчезновения отца. И мать его тоже умерла, вот несчастье. Потом он сбежал оттуда, воровал, чтобы не умереть с голоду, и разговаривал сам с собой. Он никогда и пальцем никого не тронул.

Это правда. Дьявольская правда.

Никогда и пальцем.

Дэнни выпускал на людей полчища дьяволов.

Но никогда и пальцем. Никого.

— Вы учились с ним в одном классе? — спросила санитарка.

Алиса кивнула, идя по коридору болезненно-зеленого цвета, без окон. Из-за дверей доносились причитания, шепот, там умственные раны нагнаивались, проникая из щели в щель, из двери в дверь, из мозга в мозг, разъедая логику.

— Не знаю, захочет ли он говорить с вами, сомневаюсь даже, что он вас узнает, к нему никто ни разу не приходил. И к тому же он не разговаривает как нормальные люди, всегда кажется, что он произносит считалочки, в большинстве своем бессмысленные. — И она открыла дверь. — Доброе утро, Дэнни. Что скажешь? У нас сегодня гости!

Дэнни даже не повернулся.

— Я ухожу, но до конца дверь не буду закрывать, при необходимости позовите меня. Нельзя оставаться здесь больше двадцати минут, прошу вас.

Им хватило и десяти.

— Дэнни… — промямлила Алиса, язык точно окаменел.

Дэнни все еще не оборачивался. Его профиль выглядел странно, примитивно. Волосы неряшливо висели, закрывая только верхушку черепа, остальная часть полностью оголена, словно его сверхчеловеческий лоб — радиоактивная пустыня. На нем был простой спортивный костюм, мятый. Он смотрел в окно.

— Дэнни, мы…

Дэнни повернулся. Слова застряли у нее в горле. Этому старику не могло быть двадцать семь лет. Даже в шутку. Впалые глаза, потухший, безумный взгляд. Старая морщинистая кожа плохо прилегала к высохшему черепу неправильной формы.

Но это — Дэнни. Алиса была в этом убеждена. Лицо Дэнни, пережившее атомную бомбу судьбы.

— Дэнни, ты помнишь меня?

Дэнни посмотрел на нее невидящим взглядом. Потом странная волна прокатилась по его лицу, зажгла ею, размыла, как вода размывает рисунок, обезобразила его. Рот распахнулся в пронзительном крике, в ультразвуке боли, глаза сделались большими, кровожадными. Больными.

Стефано загородил Алису собой, защищая ее. Но Дэнни не поднялся. И перестал визжать. Затеребил руками, именно тогда Алиса увидела их. Пальцы свисали безвольно, но не оставались в покое, Дэнни перегибал их сверх положенного. Опухшие, недееспособные, они были в синяках, вместо ладоней — лоскуты из плоти и крови, приделанные к запястьям.

— Дэнни, я не причиню тебе бо…

Дэнни засмеялся, и его смех прозвучал в комнате сухим, злобным лаем.

— Мы помним о тебе. Ты дала нам тетрадь, ты не издевалась над нами. Лукрецию он убил, а тебе сохранил жизнь!

Стефано ощутил боль в пояснице — от ужаса. Алиса задрожала, ноги ослабли, но она цеплялась за логику. Дэнни не монстр, и она должна узнать.

— Кто «он»? Дэнни, кто «он»?

Дэнни прислонил кровоточащие лоскуты к подлокотникам сиденья. Встал.

— Медсестра! — закричал Стефано, высунувшись в коридор, на лбу выступил пот.

— Он — это он. И больше никто. Страшное существо — знамение страха и слез торжество.

Алиса отошла на шаг назад, спиной коснувшись стены. Сглотнула вязкую слюну, проглотив и собственное сердце. Она должна была узнать.

— Дэнни, скажи, как его зовут… Погибли четыре ребенка.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а!

Дэнни поднес лоскуты к лицу, грязными ногтями принялся расцарапывать кожу. Лицо превратилось в плохо порубленное мясо. Дэнни орал, безумно кружась:

— Так он возвратился?! Все это правда! Он существует, он возвратился! Он не умрет, поскольку не родился!

Дэнни бросился к Алисе. Стефано кинулся к нему, схватил за плечи. Но Дэнни оттолкнул его, как мошку.

— Я не хотел, не хотел никогда, он — всемогущ, он сам решил, выбрал, пришел и убил!

Алиса плакала, горячие слезы обжигали ей щеки, ей было больно смотреть на Дэнни. Ничто человеческое не жило в этих глазах, только жидкая грязь, мрак и насилие — выкопанные из-под земли раковые опухоли.

— Скажи мне, кто он, Дэнни, пожалуйста. Где он?

Кровоточащие лоскуты вцепились ей в плечи, встряхнули ее. От его дыхания свело желудок.

— Он всегда здесь, от нас не отходит и по ночам снова приходит! В темном доме, пустом, у реки, всякому здравому смыслу вопреки, небо, нарисованное на холсте, аду подобно, оттуда он смотрит на мир злобно. На него не смотри, его не ищи. Он увидит тебя, ты поверишь в него! Поверишь в него, он увидит тебя!

Пришли санитары, воткнули шприц Дэнни в руку. Он рухнул на пол, как бизон, с вытаращенными глазами.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

9 мая 2006 года, 6.00 Пожиратель